Идеальные лжецы. Алекс Мирез
но сегодня тебя разденут до трусов». Меня тревожила и выводила из себя одна мысль о возможном проигрыше, серьезно.
Эган неторопливо выложил карты на стол и объявил свою комбинацию:
– Каре.
Четыре карты одного достоинства. Чем старше карты включает данная комбинация, тем выше оценивается рука. У Эгана были карты крупного номинала. Пугающе большие карты. Выигрышный расклад. Некоторые зрители, скорее всего, друзья Эгана, принялись свистеть, торжествуя победу. Начали праздновать ее и все остальные, словно они тоже сорвали куш.
И тогда я показала свои карты.
Словно по волшебству, установилось ошеломленное молчание.
Полное молчание.
Молчание, от которого сводило живот от ужаса.
Звенящую тишину прорезал мой голос.
– Флеш-рояль.
Непобедимая комбинация: туз, король, дама, валет и десятка.
И пусть Эган Кэш засунет их себе в задницу, причем без вазелина.
Это был исторический момент. Спустя годы, если вам повезет учиться в Тагусе и речь зайдет об особом статусе братьев Кэш, вы услышите эпическую историю о том, как одна особа обыграла Эгана, и этой особой оказалась девушка, которая никогда не была с ним вместе и не испытывала к нему ничего, кроме презрения и желания унизить.
Прищурившись, Эган изучил карты, а потом перевел глаза на меня. Я выдержала его взгляд, подавляя бушевавшую в душе бурю эмоций. И тут его отвратительная, надменная улыбка, улыбка триумфатора, с которой он встретил меня за столом, погасла.
Пуф – и нет ее.
Что такое, Эган? Уронил корону абсолютного победителя?
Зрители наблюдали за этой сценой, пооткрывав рты, как будто произошел сбой системы, и никто не знал, что теперь делать. Фаворит потерпел поражение и наверняка чувствовал себя задетым. Я опасалась, что он взорвется, устроит сцену, начнет кричать на меня, но Эган отреагировал сообразно своему положению и характеру. Его лицо омрачилось, глаза засверкали от затаенной ярости.
– Сюрприз, Эган! – пропела я, широко улыбнувшись. – Видишь? Лицезреть на твоем лице кислую мину лузера – это даже дороже семи тысяч долларов.
Я сочла излишним добавлять что-то еще и встала из-за стола.
Конец игры. Я прошла сквозь толпу зрителей, провожавших меня потрясенными взглядами. Они перешептывались и пытались просканировать меня от макушки до пяток. Я испытывала удовлетворение. Причем ничего подобного я не планировала, и даже последняя реплика вырвалась спонтанно и прозвучала как заключительная фраза героя фильма, когда он наносит чудовищу смертельный удар.
Как только я немного удалилась от эпицентра событий, рядом вдруг возникла Арти и схватила меня за руку. Лишь тогда я внезапно почувствовала истерическое желание крепко прижаться к ней. Меня пробрала дрожь, и я поежилась, заметив, как резко похолодало к концу вечера.
– Джуд, помнишь, ты спрашивала, какая самая большая беда может грозить тебе в Тагусе? – тихо спросила Арти. В ее голосе