На Афон. Борис Константинович Зайцев
свидетельств тому, что Мариза Шуази каким-либо образом пыталась отказаться от написанного или препятствовать переизданиям описания своего путешествия на Афон, нам отыскать не удалось, как не пришлось встретить и сколь-либо аргументированного свидетельства тому, что на Афоне она не была. Впрочем, обе «фотографии» Маризы Шуази в Карее, помещенные в ее книге, являются примером очень низкокачественного фотомонтажа[95].
В том же 1929 году петербургский уроженец Ринальдо Кюфферле, сын итальянского архитектора Пьетро Кюфферле и его русской супруги, берется по совету давнего знакомца и доброжелателя Зайцева Этторе Ло Гатто за перевод трех его книг: «Борю переводят на итальянский, „Анну“, „Афон“[96] и „Золотой узор“. А по-франц. [узски] „Анну“. Но денег кот нарыдал»[97], – сообщала Вера Зайцева Вере Буниной в декабре 1929 г. Через пятнадцать лет, в разгар новой войны, планировалось и неосуществившееся издание «Афона» в переводе на французский язык[98].
Б. К. Зайцев. Париж. 1928 г.
Портрет Б. К. Зайцева работы Н. П. Ульянова
Самый успешный образец возрождения русского монашества и монастырей в условиях эмиграции, на возможности и необходимости которого так настаивал Зайцев, являло собою Типографское иноческое братство преподобного Иова Почаевского, основанное знаменитым почаевским типографом и издателем журнала «Русский инок» архимандритом Виталием (Максименко) в селе Ладомирова в межвоенной Чехословакии и широко прославившее ся на весь православный мир своей книгоиздательской деятельностью в годы новой мировой войны, когда типография Братства снабжала богослужебной и иной литературой возрождающиеся храмы и общины на значительных территориях России, оккупированных войсками Германии и ее союзников. В пасхальные дни 1931 г. Пантелеимонов монастырь на Афонской Горе посетил прежде здесь подвизавшийся насельник Ладомировского братства игумен Серафим (Иванов). Он отмечал, что из 2000 прежней братии в монастыре осталось около 200 человек, причем 20 из них были выходцами с Карпатской Руси. «Узнав, что я миссионер с Карпат, почти каждый из монахов ревновал внести свою лепту на дело Православной миссии. Один вручал мне заветный крестик с частицами св. мощей; другой брал с божницы дорогую по красоте живописи икону и передавал на благословение; третий, узнав о бедности убранства нашего храма, снимал из-за постели коврик и дарил мне, с просьбой постилать пред святым престолом; четвертый совал мне в руки книжку, четки, деревянную ложку своей работы и т. п. Весьма утешил нашу обитель Пантелеимоновский иеромонах о. Пинуфрий. Он принес мне собрание камней и священных реликвий из разных мест Палестины и Синая, которые в благолепном ковчеге, снабженные соответствующими надписями и фотографиями, служат ныне украшением нашего миссийного храма»[99], незнакомый монах подарил с десяток ценных духовных книг. Старец игумен Мисаил «с охотой согласился благословить нашу Миссионерскую
В последующие годы М. Шуази выпустила множество романов и популярных книг самого различного содержания, являлась редактором международного журнала психоанализа «Psyche», выходившего с ноября 1946 г., первоначально под редакцией Максима Клузе («Psyche». Revue internationale de psychanalyse et des sciences de l'homme. Directeur Maxime Clouzet. Paris: [s.n.], 1946–1963.), а так же руководила изданием «Словаря психоанализа» (Dictionnaire de psychanalyse et de psychotechnique, sous la direction de Maryse Choisy. Avec le concours de Char les Baudouin, Dr Andre Berge, Dr Juliette Boutonier… [etc.]. [Extrait de «Psyche»]. (S. l. n. d.). VI-288 p.).
Письмо В А. Зайцевой к В. Н. Буниной 16 декабря 1929 г. (Архив Б. К. Зайцева. Частное собрание. Париж).
«Сейчас пришел Борюшка – продал своего „Глеба“, это у Сорло [т. е. основанном у в 1928 г. Фернаном Сорло издательству „Nouvelles Editions latines“ –