Игра в 21. Константин Белый
бег усмиряет, и смотрит устало
На то, что осталось, на то, что отстало.
Он очень устал, он почти засыпает,
Он пледом листвы сам себя засыпает.
Он так утомлен летним солнцем и зноем…
Сейчас он уснёт, а проснётся весною.
Но ветер вдруг взмахом невидимой кисти
С земли поднимает шуршащие листья.
И листья взлетают, и кру́жат, и кру́жат
Над солнцем, плывущим куда-то по лужам.
А дождь вниз протянет звенящие пальцы,
И листья нырнут, станут в лужах купаться.
А тот заиграет на бубнах и альте,
И город проявится в мокром асфальте.
Он вырастет вниз, и поднимется к тучам,
Он плечи расправит, вновь станет могучим.
И станет свободным, и станет просторным,
И дерзким как прежде, как прежде задорным.
И смысл бытия станет городу ясен:
Он вечно живой, и он вечно прекрасен!
И это не сон, это не наважденье,
И это не смерть – это перерожденье!
Себе подмигнёт отражением окон,
И свет по воде заструится потоком.
Он ночью дождливою соткан из света.
Он сам себе солнце, он сам себе лето.
Московская осень
Московская осень
чудна и прекрасна!
Она бабьелетна,
она древокрасна.
Она шуршелистна,
она желтокучна.
Она синенебна,
она сизотучна.
Она брызголужна,
она краскосочна.
Она дождекапна,
она тёмноночна.
Она мокронога,
она носохладна.
Так всем нам и надо!
И пусть! Вот и ладно!
Холода
Закружило, запуржило –
наступили холода.
Всё остыло, всё застыло,
всё в сугробах, всё во льдах.
Облетело, побелело,
что горело на ветвях.
Что успело – улетело,
убежало второпях.
Гололедица местами,
а местами – гололёд.
Всё вокруг устало встало,
даже время не идёт.
На дорогах и тропинках
бесконечный белый снег.
Опускаются снежинки
на ресницы спящих рек.
Реки, вытянув ручищи,
успокоились, стоят.
Ветер свищет, ветер рыщет,
ищет тех, кто слабоват.
Завернулось солнце в тучи
и весну уныло ждёт.
Редко одинокий лучик
вниз случайно упадёт.
Все завыли, все забыли,
что зима не навсегда.
Не спросили, наступили,
окружили холода.
Ненастье
Непонятно – зима, не зима…
Всё укутано в белую жижу.
Плачут окна, и мокнут дома.
Небеса опускаются ниже,
и ниже,
и ниже…
Всё утонет – сомнения нет.
Мо́рок вымокший мир