Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки. Геннадий Есаков

Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки - Геннадий Есаков


Скачать книгу
указал, что законы, налагающие уголовные санкции, должны считаться вступающими в силу в различных частях страны лишь с момента, когда они получены там либо иным образом в данной местности стало известно о них: «С этого времени, а не до него, должна вступать в силу норма ignorantia legis neminem excusat:; и смысл её… заключается не в том, что сторона должна нести потери несмотря на свою неосведомлённость в праве, с которым она не имела средства ознакомиться или которое было невозможно ей узнать, а в том, что когда такая возможность представилась хотя бы единожды, право справедливо презюмирует каждое лицо знающим или могущим знать его, и, как следствие, закрывает свои глаза на каждое утверждение об обратном (курсив мой. – Г.Е.)».[565] Иная позиция, по мысли суда, «нарушала бы другую максиму, по крайней мере, столь же древнюю и более очевидную, которая заключается в том, что право никогда не заставляет человека делать невозможное – “lex neminem coget ad impossibilia”».[566] Примечательны здесь не сами по себе постулаты решения – более интересна его исключительность, поскольку оно находится в очевидном противоречии с современным ему и вынесенным по аналогичным обстоятельствам (судно отплыло из порта в нарушение акта об эмбарго, причём столь незначительный промежуток времени прошёл между принятием закона и отплытием судна, что узнать о принятии первого не было никакой возможности), в котором суд, сославшись на максиму ignoran-tiajuris, отказался признать релевантным незнание права.[567]

      Ведущим формально-юридическим оправданием максимы в уголовном праве рассматриваемой эпохи служит постулат, сводящийся к презумпции всеобщего знания законодательства.[568] Вместе с тем, судами делаются попытки предложить и иные доводы в её обоснование: так, встречаются ссылки на юридическую ничтожность истолкования уголовного права, даваемого не только самим человеком и базирующегося либо на его знаниях,[569] либо на его вере,[570] но и частным поверенным,[571] а также ответственным должностным лицом.[572] Указывается и на необходимость постоянно сверять своё поведение с требованиями закона, стремясь при этом правильно уяснить его содержание.[573] Получает распространение, кроме того, довод о процессуальной сложности доказывания знания законодательства в противовес утверждению обвиняемого о его неосведомлённости в правовых запретах.[574] В свою очередь, все эти теоретические по своему характеру и прецедентные по источнику оправдания максимы ignorantia juris будут разработаны в дальнейшем в доктринальных трудах. Предваряя будущее, можно сказать, что такая многовариантность формально-юридического обоснования нерелевантности error juris связана со сменой уголовно-правовых ориентиров и быстрым развитием массива преступлений mala prohibita, многим из которых не присуща изначальная моральная упречность, служащая базисом к выдвижению презумпции всеобщего знания законодательства.[575] Тем самым в XIX в. подтачивается сущностная


Скачать книгу

<p>565</p>

Ibid, at p. 622.

<p>566</p>

Ibid.

<p>567</p>

См.: The Ann, 1 Fed. Cas. 926 (C.C.D. Mass. 1812) (No. 397).

<p>568</p>

См., напр.: «Считается, что незнание не извиняет; что каждый человек обязан или, по крайней мере, презюмируется знающим право… Суд не оспаривает корректности какого-либо из этих принципов», The Cotton Planter, 6 Fed. Cas. 620, 621 (C.C.D.N.Y. 1810) (No. 3270); United States v. Smith, 18 U.S. (5 Wheat.) 153, 182 (1820) (Livingston, J., diss. op.) (максима ignorantia juris не создаёт трудности, поскольку «большая часть сообщества в состоянии ознакомиться с уголовным кодексом, в соответствии с которым они живут»); State v. Boyett, 32 N.C. (10 Ire.) 336, 343 (1849) («каждый, компетентный действовать сам за себя, презюмируется знающим право»; «в уголовных делах презумпция чаще всего соответствует истине, ибо касательно преступлений mala in se каждый имеет врождённое знание о правом и неправом, что даёт ему возможность осознать то, что им нарушается закон…»; что же до преступлений mala prohibita, то они публикуются и могут быть познаны каждым); State v. Goodenow, 65 Me. (1 Pulsifer) 30, 33 (1876) (каждый неопровержимо презюмируется знающим право в применении к его случаю).

<p>569</p>

См., напр.: «Ни один человек не имеет права полагаться на истолкование права, данное им самим, и затем ссылаться на это в оправдание своего нарушения права», United States v. Learned, 26 Fed. Cas. 893, 896 (E.D. Mich. 1870) (No. 15580).

<p>570</p>

См., напр.: Reynolds v. United States, 98 U.S. 145, 161–167 (1878) (вторичная женитьба мормона при живом первом супруге, основанная на его вере в то, что уголовные законы, карающие двоежёнство, приниматься не должны, является нерелевантной юридической ошибкой). Суд счёл в данном деле, что «допустить это (релевантность error juris. – Г.Е.) значило бы сделать исповедуемые доктрины религиозной веры вышестоящими по отношению к праву и в действительности позволить каждому гражданину стать законом для самого себя. При таких обстоятельствах правительство могло бы существовать лишь на словах… Незнание факта может иногда допускаться как доказательство отсутствия преступного намерения, но не незнание права. Единственное основание защиты обвиняемого в данном деле заключается в его вере в то, что закон не должен был быть принят. Не имеет значения, что его вера была частью исповедуемой им религии: она остаётся, тем не менее, верой и только ею… Было бы опасно считать, что правонарушитель мог бы избегнуть наказания вследствие его религиозной веры в то, что закон, который им нарушен, никогда не должен был бы быть принят», Ibid, at р. 167.

<p>571</p>

См., напр.: State v. Armington, 25 Minn. (5 Young) 29, 38–39 (1878) (уверенность в действительности судебного решения о разводе, основанная на заверении адвоката о последнем факте, не является релевантной error juris); Weston v. Commonwealth, 111 Pa. 251,274 (1886) (если, полагаясь на совет адвоката о границах дозволенного в защите предполагаемого правового титула, обвиняемый совершил тяжкое убийство, то такой совет «не отягчает и не смягчает его преступление в какой-либо степени и, как следствие, нерелевантен»),

<p>572</p>

См., напр.: «… Незнание чиновником обычаев относительно правильного истолкования закона не может изменить закон и сделать законным и действительным акт, который иначе был бы недействителен. Как бы ни очевидно суров мог быть данный принцип, таков есть и должен быть закон. Каждый презюмируется знающим закон, понимающим его следствия, и каждый, следовательно, должен подчиняться ему; и любая ошибка любого должностного лица, в силу которой сторона нарушила его, не может быть использована для оправдания или извинения, когда она вызвана отвечать за своё нарушение», The Sarah В. Harris, 21 Fed. Cas. 441, 442 (D. Me. 1867) (No. 12344); Gardner v. People, 62 N.Y. (17 Sick.) 299, 303–305 (1875) (ошибка в истолковании закона, основанная на совете о законности действий, не является релевантной); «.. Грубое неведение мирового судьи не извиняет их (обвиняемых, добросовестно полагавшихся на его совет о законности действий. – Г.Е.). Последовав его совету, они проявили виновность в небрежности и необдуманности», State v. Goodenow, 65 Me. (1 Pulsifer) 30, 33 (1876).

<p>573</p>

См., напр.: «Вряд ли существует какое-нибудь право, которое не допускает некоторого искусного сомнения, и существовали бы постоянные соблазны нарушить законы, если бы люди не были обременены постоянной бдительностью в избежание их», Barlow V. United States, 32 U.S. (7 Pet.) 404, 411 (1833).

<p>574</p>

См., напр.: State v. Boyett, 32 N.C. (10 Ire.) 336, 343 (1849) (допущение утверждения о незнании закона к выдвижению в опровержение обвинения породило бы запутанность в процессе вследствие противоречивости доказательств по этому вопросу; как следствие, правосудие не могло бы отправляться надлежащим образом); Marmont v. State, 48 Ind. (19 Black) 21, 31 (1874) (положение о нерелевантности error juris требуется «с целью практически отправлять правосудие среди людей»).

<p>575</p>

Так, ср. первые, ещё не получившие должной разработки шаги в направлении новой теоретической рационализации максимы ignorantia juris в плане преступлений mala prohibita: «Эта норма (ignorantia juris. – Г.Е.), необходимая для правильного отправления правосудия, сурова, когда применяется к тому, что является лишь malum prohibitum. Но в целом в уголовном праве это не особенно проявляется, поскольку наибольшее число преследуемых по обвинительному акту правонарушений являются mala in se…» (см.: Bishop J.P. Op. cit. Volume I. P. 198).