Роман на мою голову. Юлия Еленина
в покое, без интеллектуальных тем, то лучше быть полной дурой, чтобы он от меня отвязался.
– В монастыре, увы, Чехова не преподают.
– Правда? А что там преподают?
– Что-то про возлюби ближнего своего, – ответила я.
Вот никогда никого не хотела послать на три всем известные буквы, но, если верить предположению тети Любы, Ромочка там регулярно бывает.
– Слушай, я готов пойти на сделку, – он впервые стал похож на нормального человека. – Оплачу тебе комнату или даже дом ближе к морю.
– Чтобы ты мог встречаться со своим парнем? – не сдержалась я все-таки.
– Что? – Ромочка округлил глаза, но в них тут же мелькнула догадка. – Ты думаешь, что я?..
Кажется, ситуация вышла неловкой. Я прижала вещи к груди и, насколько это возможно, пока резко заткнувшийся сосед пребывал в растерянности, почти бегом направилась к дому.
Наверное, это было глупо. Ромочка мог меня догнать в два счета, да и дома мы встретимся в любом случае, но дверь в мансарду хотя бы закрывается.
И пусть меня этот хам называет хоть монашкой, хоть пуританкой, хоть даже иллюминаткой.
Не знаю, что со мной сделал юг, но явно встряхнул. И мне даже плевать, что Ромочка нетрадиционной ориентации, но меня, судя по всему, тянет на приключения…
Закрывшись в мансарде, я таращилась в окно и прислушивалась к звукам в доме, но Ромочка, судя по всему, за мной не пошел. Может, он не только любитель ходить в чем мать родила, но и ночных заплывов. Значит, я пока в тот самый летний душ. Желательно по-быстренькому.
Видимо, норадреналин начал выветриваться, вот уже и не тянет искать приключения на Жозефину Павловну.
Надо же, однако, такой гомобандит знаком с творчеством Чехова. И хорошо, что мама моя преподаватель как раз в филологическом, иначе бы я ударила перед этим хамом в грязь лицом. Меня-то классика мало интересовала, но пришлось проникнуться. Вот многое и отложилось в голове.
Я отодвинула шторку и осмотрелась – если Ромочка меня решил выжить отсюда, то кто знает, что у него на уме. Но было тихо.
Причем я выходила в одежде, в отличие от некоторых.
Южная ночь уже полностью вступила в силу, и я даже потерялась немного. Звезды яркие, но темень непроглядная. Пришлось ориентироваться на свет в Ромочкиной пристройке. Надеюсь, он забыл уже обо мне.
Глаза немного привыкали к темноте, и возле крыльца, нащупав выключатель, я пискнула от неожиданности.
Именно от неожиданности!
– Ну и гад, – сказала я жирному коту, сидевшему посреди коридора. – Нельзя же так пугать.
Кот лизнул лапу и указал мне на… дохлую мышь.
– Офигеть, – покачала я головой.
– И совсем не страшно? – материализовался за моей спиной Ромочка.
Вот… плохой человек! Не удивлюсь, если он сам бедную мышку и грохнул, чтобы меня напугать.
Обернувшись, я ткнула пальцем в грудь, конечно, голую.
– Я в приемнике видела гной, кровь, дерьмо, так что мышью меня не напугаешь.
– Монашка-медик?
Ромочка