Шутка обэриута. Александр Товбин
шуток, шедевр?
– Абсолютный!
Недоверчиво глянул и – застегнул пиджак, встал.
– Извини, спешу, хотя не смогу уйти без присказки:
– Старичок, не забыл бородатый анекдот про отличие англичанина от еврея?
– Забыл, у меня дырявая память.
– Англичанин уходит, не прощаясь, еврей прощается, но не уходит.
Так-так, щеголеватый, надушенный, не чуждый самоиронии крючконосый пророк, наконец, откланялся; политические страшилки, вступительная дымовая завеса… притормозил у выхода из пассажа, завернул ко мне исключительно для того, чтобы, попугав, сразить элементарными вопросами? На кой ему Тициан? Настроен я, однако, был на весёлый лад: старичок? – полушутливое обращение из шестидесятых-семидесятых, потеряв милую двусмысленность, обретало премилую неполиткорректность, – прилично ли в цивилизованном обществе напоминать старику, что он «старичок»? Так-так-так: глянув на экран, охотно согласился с Данькой, акварель удалась, хотя до Тициана далековато… – провожая к выходу чудесно распрямившуюся Данькину спину: разве я не заслуживал ещё нескольких минут мечтательного безделья? И пусть мягкое среднеазиатское подбрюшье не защищено, пусть подловато-худому миру грозит свара фундаменталистов и глобалистов, но я-то, лишний на пиру агрессивных амбиций, во вселенские дрязги не вовлечён, я маленький человек середины, тихо починяющий примус свой, меня-то, господа пассионарные и героические, оставьте в покое за безобидным моим занятием… – да, надо было спросить у Даньки о шансах Трампа, покусившегося на мифологию американского демпорядка… – электронное письмо?
Откуда?
И – от кого???
Чудеса, давненько я не получал писем…
Лина?!
Невероятно, – Лина жива?!!!
А почему, собственно, я её похоронил…
Был поздний промозглый вечер, на углу Гороховой и Мойки горели холодным огнём большущие окна швейной фабрики имени Володарского, где ударно трудилась ночная смена, поодаль, – вплоть до туманного свечения в глубине перспективы, обозначавшего Исаакиевскую площадь, – набережная Мойки тонула в темени; шли по мокрым скользким гранитным плитам, вдруг Лина в обморочном изнеможении качнулась к чугунной ограде, вскинула беспомощно голову с бисеринками дождя на волосах, и…
Потом – встречи на конспиративных квартирах, потом – летний Вильнюс с добавлением сине-зелёно-красного Тракая, потом, – расставание навсегда, отрывочные вести из Филадельфии, через несколько лет и с Америкой распрощалась, перелетела в поисках счастливого гнезда в…
Но почему так запомнился жадный поцелуй на Мойке, на осеннем ветру, в мокрой темени? Поблескивавший узор ограды, чёрная вода.
Лина, смуглый ангел, с вороньим крылом… причёски; да, косой пробор и – смоляное крыло; и ещё: когда-то в Лине идеально сочетались порывистость и домовитость.
Поплыли, разламываясь, галереи, эскалаторы, рекламные щиты; голубой воздушный шарик мотался, натыкаясь на стеклянное небо, отскакивая…
– Бывает кислая соль?
– С