Страшная граница 2000. Часть 3. Петр Илюшкин
громко крикнул я, понимая, что Андрюху без нас покалечат эти глупые безрукие непрофессионалы. – Смотрите, какая страшная железяка-замок висит у него на мошонке!
Медсестра осторожно дотронулась до мощного лилового пениса связанного Андрюхи, присмотрелась к железной дужке замка, впившейся в нежную плоть:
– Замок! Он же кровоток перекрыл! Вы чё, одурели? Зачем повесили? Вы чё, садомазохисты? Снимите срочно!
– Так ключа нет! И личинка клеем залита!
– Ну вы и садомазо! – выдохнула медсестричка. – Вызывайте слесаря дядю Витю! Срочно! А курсанта – в санчасть!
Казарма между тем начала просыпаться. И тихо обсуждать нашу непутёвую «хирургическую» судьбу.
Разговор этот услышал и курсант 182 взвода Гиви Шиукаев. Он, как честный человек, не мог остаться в стороне.
– Это я виноват! Товарищ подполковник! Отпустите их! – подскочил к помдежу полураздетый сонный Гиви.
Подполковник не стал разбираться:
– И ты – на гауптвахту! Там разберёмся!
Разбираться с нами приехали все, кому ни лень – и замполит училища, и особист-чекист, и все наши командиры во главе с комбатом-батяней.
Гиви Шиукаев реально оказался главным виновником и, можно сказать, провокатором сегодняшнего ЧеПэ.
И это – несмотря на то, что Гиви был спортсменом, отличником боевой и политической подготовки, честным и порядочным курсантом.
Особист, однако, сделал другой вывод:
– Нет, не ты главный виновник! Главный – курсант Джубгашвили! Он что, в наряде?
– Да, дневальный по роте! – подтвердил я, проникаясь доверием к чекисту-капитану.
Мудрый капитан сразу вычислил главного виновника!
Но! Как усатый красавец Джубгашвили мог оказаться виновен, находясь в казарме?
Особист, выслушав нас, сделал такой расклад:
Второкурсник Рома Джубгашвили был любимцем ядрёных девок из женской общаги хлопчатобумажного комбината.
Каждое воскресенье, а то и намного чаще, изголодавшиеся по мужчинкам ядрёные девки накрывали в общаге большую поляну для нашего секс-гиганта.
Приходил наш Рома оттуда довольный как жирный кот, объевшийся чужой сметаны. Приходил как-то боком, прихрамывая и держась рукой за промежность.
Эдаким способом он ходил еще пару дней, пока не заживали его натёртые в грандиозных битвах помидоры.
Сегодняшняя ночь тоже манила нашего красавца в объятья сладострастных амазонок. Но командир роты, суровый спортсмен капитан Никишин, был непреклонен:
– Послезавтра – соревнования! Забыл? Никаких самоволок!
– Нэт-нэт!
– Ага! А потом двое суток яйца будешь зализывать! Какой тогда из тебя многоборец? Недееспособен будешь двое суток! Так что иди, готовься к наряду!
– Ну таварыш капытан!
– Иди-иди, бл..дь! Ты мне живой, бл..дь, нужен! С яйцами! Блядищи твои подождут!
Пригорюнился Рома, голову свою и длинные чёрные усы повесил.
– Что