Не потерять человека. Георгий Вайнер
чего-нибудь на кухне, залезу в угол дивана в отцовском кабинете и требую от него сказку!
– А он тебе рассказывал сказки?
– Папа рассказывал мне одну сказку, бесконечно длинную, он ее сам для меня придумывал… – В голосе Лены слышалась любовь к отцу. – Про витязя Циклона, который полюбил сказочную фею Цикломену и все время воевал из-за нее со злым принцем Антициклоном. Я уж не помню, чем там у них закончилось соперничество…
Шестаков долго смотрел ей в глаза… Так долго, что она покраснела. И спросила:
– Ну что ты так на меня смотришь?..
– Я помню, чем закончилось, – весело сказал Шестаков. – Циклон подстерег на архангельском пирсе Цикломену и, не снимая рабочей робы витязя, признался ей в любви. А потом поцеловал в сахарные уста…
Берс тщательно прицелился из револьвера, подняв его на уровень лица.
Плавно нажал спусковой крючок.
Раздался выстрел, и вбежавшему в комнату Чаплицкому представилось невероятное зрелище: голова Берса со странным стеклянным звоном разлетелась фонтаном сверкающих колючих осколков.
Чаплицкий застыл на месте.
Придя в себя, медленно спросил:
– В чем дело? Вы с ума сошли, Берс?
Берс задумчиво рассматривал револьвер, стоя перед разбитым зеркалом.
Потом так же медленно ответил:
– Насколько я могу судить, нет… Пока…
– Тогда зачем?..
– Мне пришло в голову, что никому не удается увидеть собственную смерть… как бы со стороны.
Чаплицкий прищурился:
– И вы решили порепетировать перед зеркалом?
Берс с отвращением бросил револьвер на диван.
– Да. Человек должен знать, как он выглядит, отправляясь ад патрэс…
– Возрадовались бы ваши праотцы, ничего не скажешь, – насмешливо протянул Чаплицкий.
Берс нехотя покосился на него:
– У вас есть ко мне претензии?
– Ну что вы, сэр… Не то слово… Н-но… – Он пожевал губами, будто подбирая слова.
– Да?
– Выражаясь поэтически, в прелестном бутоне вашего цветочка сидит здоров-у-ущий червяк. Вы клонитесь долу, как Пизанская башня…
Берс безразлично возразил:
– Ну, допустим. Я – как Пизанская башня. Клонюсь. А вы несокрушимы, как Гибралтарская скала. Допустим… Но если не так… аллегорически?
– Пожалуйста. Наша бедная родина истекает кровью, а ее защитник репетирует собственную кончину перед зеркалом, как… простите меня… как провинциальный актер!
– У вас есть для меня более интересное занятие? – задиристо спросил Берс.
Чаплицкий спокойно ответил:
– Есть. Сегодня на рассвете в Архангельский порт прибыл транспорт «Руссель». Он доставил из-за границы котельный уголь, на котором большевистский караван пойдет за сибирским хлебушком.
– И что?..
Чаплицкий присел к столу.
– Если вознести транспорт к небесам… а говоря точнее, опустить его на дно морское… Вопрос о хлебном походе просто закончится.
– Вы хотите поручить это мне? – спросил Берс вяло.
Чаплицкий