Избранные труды. Том I. З. З. Зинатуллин
мер пресечения (ч. 1 ст. 89 УПК РСФСР) и производства обыска (ч. 1 ст. 168 УПК РСФСР) далека от совершенства. В том и другом случае они могут осуществляться «при наличии достаточных оснований полагать, что…» и далее по тексту в зависимости от характера предположений следователя о возможности ненадлежащего поведения обвиняемого (подозреваемого) либо возможности нахождения в каком-либо помещении или ином месте или у какого-либо лица интересующих следствие объектов. Видимо, здесь в какой-то мере сказалась превентивная природа принуждения в советском уголовном процессе, допускающая возможности применения конкретных мер уголовно-процессуального принуждения для предупреждения совершения определенными лицами нежелательных действий.
Применительно к мерам пресечения такая формулировка основания не исключает возможности появления на практике мер пресечения, фактической базой которых являются не соответствующие фактические данные (доказательства), а лишь предположительные, вероятностные суждения следственных органов о возможности в будущем ненадлежащего поведения обвиняемого. Этому способствуют и встречающиеся в литературе суждения о том, что основанием применения меры пресечения является «предположение (курсив наш. – З.З.), что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда, или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью, либо уклонится от исполнения приговора». Видимо, понимая шаткость подобных суждений, автор здесь же продолжает, что каждое из подобных предположений должно иметь под собой «достаточное основание»[144], но содержание последнего так и остается нераскрытым.
Прогностический характер основания для применения мер пресечения, на наш взгляд, не должен касаться самого решения о необходимости использования таких средств. Фундаментом такого решения должны быть не «установленные с помощью фактических данных (доказательств) обстоятельства, свидетельствующие о том, что обвиняемый (подозреваемый)… скроется от органов расследования и суда, воспрепятствует установлению истины по делу, продолжит преступную деятельность»[145], а конкретные фактические данные (доказательства), их определенная совокупность. По характеру своего содержания они могут выступать в форме как сведений о фактах реальной действительности, так и самих таких фактов. Применительно же к нашему вопросу в качестве таких данных выступают наличие самого общественно опасного и противоправного деяния, содержащего в себе признаки конкретного преступления (сформулированное по делу обвинение есть лишь одно из условий, учитываемых при применении той или иной меры пресечения), и реально существующие факты о предпринимаемых обвиняемым (подозреваемым) действиях, идущих вразрез с интересами осуществления социалистического правосудия, такие, как спешная распродажа обвиняемым ценного имущества; посещение им или его родственниками (знакомыми) потерпевшего, сопровождаемое