Сицилиец. Марио Пьюзо
удивление, воскликнул:
– Ах да, у него просто были кое-какие недочеты на одном из экзаменов. Но это легко исправить. Пусть зайдет ко мне, я немного с ним позанимаюсь, и мы устроим переэкзаменовку. Во второй раз он точно сдаст.
Они обменялись рукопожатием, и мужчина ушел. Завел себе нового друга, подумал Гектор. Какая разница, если все эти молодые бездари получат университетский диплом, которого не заслужили? В Италии в 1943 году им можно разве что подтереть свою избалованную задницу, перед тем как занять какой-нибудь мелкий пост.
Течение его мыслей прервал телефонный звонок, вызвавший у профессора еще большее раздражение. Звякнуло сначала коротко, потом, после паузы, еще трижды – подольше. Похоже, телефонистка с кем-то болтала, одновременно нажимая на рычажок. Это так его рассердило, что обычное «слушаю» он выкрикнул в трубку грубее обычного.
К несчастью, звонок оказался от ректора университета. Однако тот, хоть и славился приверженностью профессиональной этике, явно был озабочен более насущными вещами, чем грубость. Голос его трясся от страха, в нем слышались умоляющие, чуть ли не слезные нотки.
– Дражайший профессор Адонис, – сказал он, – могу я просить вас зайти ко мне? У университета возникла серьезная проблема, решить которую под силу только вам. Проблема первостепенной важности. Поверьте, дорогой профессор, я буду безгранично вам признателен!
От такого подобострастия Гектору Адонису стало не по себе. Что этот идиот от него хочет? Перепрыгнуть через собор в Палермо? Ректор годится для этого куда лучше, язвительно подумал Адонис, в нем почти два метра роста. Пускай и скачет сам, а не требует от подчиненного с самыми короткими ногами на Сицилии делать за него его работу. Представив себе эту картину, он снова пришел в благостное расположение духа. И осторожно спросил:
– Может, хотя бы намекнете? Тогда по пути я смогу подготовиться.
Ректор понизил голос до шепота:
– Глубокоуважаемый дон Кроче почтил нас своим присутствием. Его племянник учится на медицинском факультете, а профессор попросил того по собственному желанию бросить учебу. Дон Кроче приехал любезно нас просить пересмотреть это решение. Однако профессор медицинского факультета настаивает, чтобы юноша прервал обучение.
– И кто этот придурок? – спросил Гектор Адонис.
– Молодой доктор Натторе, – ответил ректор. – Уважаемый преподаватель факультета, но немного не от мира сего.
– Буду у вас через пять минут.
Торопливо шагая по двору к главному зданию, Гектор Адонис прикидывал, как повести разговор. Трудность явно не в ректоре; он всегда призывает Адониса в подобных случаях. Проблема с доктором Натторе. Он хорошо его знал. Блестящий медик, преподаватель, смерть которого определенно станет большой потерей для Сицилии, а отставка – потерей для университета. А еще на редкость напыщенный зануда, человек несокрушимых принципов и подлинной чести. Но даже он не мог не слышать про дона Кроче, даже в его гениальном мозгу должна была