Тёмный лорд по имени Клементина. Сара Джин Горвиц
лепетала строки заклинаний, которые пока даже прочесть толком не могла, но которые вполне могли сровнять замок Провал с землёй. Иногда тёмный лорд не мог сдержаться и говорил дочери, что она слишком хороша для тёмного лорда. От этих воспоминаний Клементина улыбнулась.
И вот однажды девочка попробовала наложить новое заклинание, чтобы превратить жаб в несушек. (Вообще-то она была готова превратить в несушек кого угодно, просто так уж получилось, что под рукой оказались одни жабы, и они наверняка были только рады немного побыть курицами). Однако было достаточно одного неверно произнесённого звука, и вдруг гримуар сам обернулся гигантским фейерверком. Когда развеялся дым и волосы Клементины от испуга сделались ярко-алыми, в общем… жаба как была, так и осталась жабой. Зато гримуар превратился в несушку-переростка. Его бесценные страницы стали пёстрыми перьями, на которых нельзя было различить ни слова, а таинственная печать из алого воска на обложке затвердела, превратившись в острый клюв. Гнев лорда Элитора, обнаружившего столь неудачное колдовство, был… впечатляющим.
Чудом избежав участи быть подвешенной вниз головой в подземелье замка, Клементина надолго отправилась чистить стойла на ферме и целые месяцы старалась вести себя тише мыши. Но даже тогда, после тщательного обследования Вредки, лорд Элитор не пожелал вернуть ей форму книги. Девочке только и оставалось, что учиться на своих ошибках.
Гримуар же так серьёзно отнёсся к своей новой роли наседки, что отныне снабжал Клементину новыми заклинаниями исключительно в виде яиц, и только тогда, когда считал, что она к ним готова. Хотя девочка вообще не понимала, что значит быть готовой к тому или иному заклинанию. Всё-таки гримуар принадлежал ей – точнее, её семье, и главным образом папе, но и ей – по праву рождения. Кто наделил это недоразумение в облике курицы властью решать, способна Клементина усвоить новое волшебство или нет? Зато лорда Элитора, судя по всему, очень порадовало это обстоятельство: наконец-то он мог быть уверен, что до поры до времени самые тёмные и опасные тайны гримуара надёжно спрятаны от дочери.
Но тем не менее Вредка должна была почувствовать, что в замке что-то изменилось. Что безвозвратно миновали те времена, когда невинная, беззаботная Клементина могла часами возиться с новым снесённым заклинанием, отрабатывая его до совершенства. Новая Клементина должна была справляться с новыми обязанностями – и здесь требовалось намного больше волшебства. А обязанностью Вредки было ей помогать.
Однако мольбы девочки так и остались сотрясанием воздуха. Единственным, кто обратил на них внимание, был чёрный барашек, взявший в привычку таскаться за Клементиной по пятам, пока она занималась делами на ферме. Скорее всего, он просто боялся оставаться один среди пугал, ведь поведение этих работников становилось всё более непредсказуемым. Вот и сейчас он улёгся в тени одной из яблонь, изящно спрятав под шерстистым брюшком блестящие копытца, и посматривал на хозяйку с таким скептическим