Тёмный лорд по имени Клементина. Сара Джин Горвиц
до пола, болтались ставшие слишком большими башмаки. Дворецкий затаился под ним, как будто чёрный кот, свернувшийся клубком в тени, вот только коты не стараются то и дело поправить башмаки на ногах у хозяина.
Лорда Элитора стало трудно узнать. Вместо волос на месте бровей и усов остались мазки чёрной краски на грубой, потрескавшейся коже. Щёки ввалились, и кости торчали, как будто его морили голодом. И хотя лорд постарался отвернуться, Клементина заметила, как сжалось в кулаки то, что оставалось от его рук.
Больше всего ей хотелось сейчас кинуться к отцу, чтобы разжать эти бедные тонкие пальцы, пока они не треснули от напряжения, поцеловать их и прижать к щекам, даже рискуя пораниться об их острые края. Впервые за долгое-долгое время девочке хотелось положить голову к папе на колени и просто выплакаться. У неё на глазах выступили слёзы. Однако она не посмела дать им волю – особенно в этой комнате. Только не в башне тёмного лорда.
– Клементина, – сказал отец, по-прежнему глядя в свои бумаги. – Кажется, я велел тебе не мешать мне работать.
– Д-да, папа, но…
– Запри за собой дверь, когда будешь уходить.
– Я попытаюсь, папа, но…
– И наведи порядок в курятнике. Ты вся провоняла дымом.
– Да, папа, но я пришла сюда, чтобы…
– Я НЕ ПОВТОРЯЮ ДВАЖДЫ! – Элитор стукнул по столу кулаком с громким треском, вскрикнул от боли и прижал руку к груди.
– Папа! – позабыв обо всех страхах перед этой башней, Клементина рухнула на колени возле отца. Если ведьмино проклятие так разрушает его снаружи, жутко подумать, что же с ним творится внутри. Она осторожно погладила руки отца. Дворецкий так и кружил под ногами с тревожным воем.
– Это не больно, – пробормотал лорд Элитор, попытавшись оттолкнуть Клементину. Тычком башмака он заставил Дворецкого замолчать. – По крайней мере, не так… как тебе кажется, – он вздохнул.
На столе остались щепки от руки. Клементина не успела их собрать: сквозняк из окна сдул их на пол. Да и лорд Элитор, похоже, не собирался их возвращать.
– Папа, – сказала Клементина. – Пожалуйста, пожалуйста, скажи, что ты скоро снимешь проклятие. Пожалуйста, скажи, как тебе помочь.
Лорд Элитор ничего не ответил. Единственными звуками в мастерской были его свистящее дыхание да низкое жужжание Дворецкого. Клементина в отчаянии оглянулась.
– Папа, на ферме что-то происходит, – тихо проговорила она. Ферма умирает. – Волшебство… я уже не могу сказать, сколько ещё я… мы… сможем поддерживать всё как есть. – Девочка с таким интересом разглядывала складки своего прожжённого соком платья, как будто не видела ничего удивительнее, и старалась дышать как можно ровнее. Наконец она почувствовала осторожное прикосновение. Изуродованная, жалкая рука отца робко гладила её по волосам. Она подалась вперёд.
– Неужели ты совсем не веришь в мои силы? – наконец произнёс тёмный лорд, однако в голосе не хватало прежней надменности.
– Я