Пленник золотой любви. Ольга Вешнева
дернул головой, прекращая бессловесный обмен любезностями и скрытно улыбнулся, глядя на мою пищу: “Уверен ли ты, что это можно есть или боишься отравиться неуловимым ядом?”
У меня появился чрезвычайно опасный враг. Таких лучше не приобретать, но что делать, если они сами ко мне липнут?
– Как успехи, Такешич? – охранник не заметил нашей краткой “беседы”. – Хозяин подписал твой приказ о повышении?
– Он не подписал – Дырявый подпишет. У меня все клево, Виталь, – Сатибо пожал охраннику руку. – Кроме, сам знаешь, чего.
– Нужно пережить, – сострадательно провыл Виталий.
– А кто тебе сказал, что я не переживу? – раздраженно буркнул Сатибо и свернул направо по коридору.
Я вышел с обеими сумками за ворота, поставил их на обочину дороги и хорошенько обнюхал крышки “бадеек”. От охотничьей непахнущего яда на основе осинового экстракта у меня забивался нос и першило в горле. Предварительный анализ показал, что дареная кровь съедобна, а я привык верить чутью.
Глава 7. Завещание
Выпитая “бадейка” овечьей крови не принесла мне успокоения. Стоя у кухонного окна, я глядел на пополневшую луну, качающуюся в ажурном облаке, и обдумывал план действий.
Беда стояла на пороге избушки… Нет, она уже занесла ногу, чтобы его переступить. Нужно было вытолкнуть ее на улицу и плотно закрыть дверь.
– Филипп не мог не оставить потомства, – судорожно размышлял я. – Тогда пророчество Адской Птицы оказалось бы пустыми словами, а Шенигла понапрасну ничего не говорила.
Как выяснилось, Филипп завещал все свое имущество главарю местной банды – бизнесмену Джанику Саркисову по прозвищу Дырявый Джо. В конце девяностых годов во время перестрелки с конкурирующей бандой в голову Джаника угодила шальная пуля. Саркисов выжил, и даже возгордился наличием у него в черепушке залатанной дыры, но опасное ранение не прошло бесследно – с тех пор бандита начала подводить память. Джаник забывал недавние события из своей жизни. Поэтому он взял за правило всегда носить с собой блокнот для важных пометок.
Летописи Дырявого Джо могли бы перекочевать в толстенные тома уголовных дел, если бы у начальника Волочаровского УВД Виктора Свербилкина возникло желание устроить обыск в его коттедже. На счастье Джаника, известный в городе добряк и весельчак Свербилкин был человеком совестливым. Он считал, что даже ради торжества закона было бы нехорошо воспользоваться недугом школьного приятеля, с которым они сидели за одной партой. К тому же Джаник тоже помогал поддерживать правопорядок, не давал обнаглеть и разгуляться уличной шпане. Городские власти в некотором роде гордились тем, что в Волочаровске есть свой собственный мафиози, который никому сильно не мешает, даже участвует в благотворительных акциях, и с которым всегда можно по-дружески договориться.
По человеческим меркам решение директора мясокомбината составить завещание в пользу Саркисова считалось закономерным. Филипп и Джаник были давними