Плетущий небылицы. Виктор Стасевич
не мог совладать с защёлкой и, видимо, так и простоял бы всю ночь, удерживая окно, если бы не подоспевший мехлин. Тот быстро дёрнул на себя замок, после чего сильно ударил по окну, оно тут же закрылось. В салоне стало тихо, струи дождя беспощадно били в дирижабль, и его раскачивало как корабль в шторм. Неожиданно дождь прекратился и ветер сник, но тут же снова ударила молния и двигатели резко остановились. Тишина наполнила всё вокруг и иллюминаторы стали наполняться зеленоватым светом. Тяй невольно прислонился к стеклу и увидел, что все конструкции дирижабля светятся. Неровный зеленовато-синий свет мерцал на тросах, отсвечивал на крепёжных болтах и мерцающей волной окатывал корпус одного из двигателей. Тяй не мог отвести взгляда от такой фантастической картины.
− Огни танцующего Вальмана, − слова мехлина прозвучали так резко, что скрыга вздрогнул. − Кое-кто его считает святым, а по мне, обычный пьяница, разливший священный напиток-патоку, вот она и налипает на корабли, особенно после молний. Теперь установится хорошая погода.
− А что с двигателями, они сломались? − обеспокоено спросил скрыга.
− Наверное, грозой пробило обмотку, но ничего, пока поболтаемся на ветру, а там и починим, не впервой.
− А капитан знает о поломке?
− Вот ещё, он, как только началась гроза, пошёл спать, всё по расписанию, его никакие передряги не свернут от графика. Да и в самом деле, ничего необычного не стряслось, − пожал плечами Зира. − Ложитесь и вы, завтра по светлому разберёмся.
Скрыга устало опустился в ближайшее кресло и, повернувшись в сторону ротана, к своему удивлению, увидел, что тот так и спит с кошкой.
− Вот надо же, − только и смог он прошептать. Потом поднялся и поплёлся к своей кровати, но не успел он к ней подойти, как почувствовал, что кто-то смотрит на него. Тяй никогда не мог объяснить, почему он чувствовал чужой взгляд. Когда на него кто-то пристально смотрел, он всегда ощущал неловкость, будто его уличили в чём-то неприличном. Вот и сейчас было такое ощущение, что он стащил в булочной старый засохший кекс и стоит в недоумении, зачем ему этот сладкий сухарь, не говоря уже о скверном поступке, совершённом им, но не по своей воле. Скрыга поёжился, посмотрел по сторонам, но так ничего и не заметил. Он уже собрался идти дальше, как увидел развязанный шнурок на своём ботинке, наклонился, чтобы завязать его, и буквально упёрся взглядом в два испуганных глаза, блестящих под креслом. Тяй медленно поднялся, немного постоял и вновь опустился на корточки, теперь глаза не только блестели, но ещё и судорожно бегали из стороны в сторону. Под взглядом Тяя они остановились, и хриплый голос спросил его:
− Воды не найдётся?
− Сейчас, − поспешил Тяй и облизнул пересохшие губы, он тоже неожиданно захотел пить. − Минутку подождите – кажется, в шкафу есть минеральная вода.
− Пойдёт, − согласились два глаза, − но только быстро, а то пересохну и буду как прошлогодний пряник без начинки.
− Не торопитесь, сидите спокойно, − зачем-то сказал скрыга, поднялся и как сомнамбула побрёл за минеральной