Международное частное право: коллизионное регулирование. В. Л. Толстых
Это противоречило бы сущности права и сущности государства. Выбор права, таким образом, должен быть ограничен правовыми системами, имеющими отношение к договору. Поскольку суд не должен применять право, не близкое по отношению к договору, стороны также не должны этого делать.
Впрочем, нельзя не признать, что в ряде случаев несвязанность сторон «родными» правопорядками облегчает осуществление внешнеэкономических отношений. Вопрос о выборе права может блокировать заключение договора. Компромиссным вариантом для сторон в таком случае является возможность выбора «равноудаленного» правопорядка, т. е. правопорядка, с которым ни одна из сторон не связана.
Однако к равноудаленному правопорядку обращаются часто не из желания избежать последствий применения определенных норм правопорядка контрагента, а по причине его незнания.[148]
Часть 5 ст. 1210 ГК РФ, достаточно ясная по своему содержанию, устраняет ссылку на «неблизкое» право посредством установления правила об обязательном применении императивных норм «близкого права». Однако представляется, что данное правило неправильно сформулировано.
В гипотезе нормы, закрепленной в ч. 5 ст. 1210 ГК РФ, указана ситуация, когда договор реально связан только с одной страной. В сфере международного частного права такая ситуация невозможна. Если опираться на ч. 1 ст. 1186 ГК РФ, то иностранный элемент является обязательным для отношений, урегулированных разделом VI ГК РФ. Следовательно, отношение, регулируемое нормами между народного частного права, всегда будет иметь связь с двумя и более правопорядками, а не с одним, как закреплено в ч. 5 ст. 1210 ГК.
Часть 5 ст. 1210 ГК РФ могла бы выглядеть следующим образом: «Если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально не связан со страной, право которой избрали стороны, выбор сторонами права этой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор наиболее тесно связан». Впрочем, судебная практика может пойти по пути расширительного толкования ч. 5 ст. 1210 ГК РФ, и суд всегда будет не принимать ссылку на право страны, не связанной с договором. Такой подход соответствовал бы общим принципам международного частного права.
Применение справедливости и иных квазиправовых норм. Возможность применения справедливости при разрешении споров в области международного частного права предусмотрена ч. 2 ст. VII Конвенции 1961 г. о внешнеторговом арбитраже («Арбитры выносят решение в качестве “дружеских посредников”, если между сторонами на этот счет имеется договоренность и если применимый закон это разрешает»)[149].
Обязательным условием применения справедливости является наличие договоренности сторон. Договоренность сторон может выражаться в различных словесных формулах. Как правило, используются следующие универсальные идиомы: «судья разрешает спор en amiable compositeur» (с фр. – в качестве дружеского посредника), «судья разрешает спор ex aquo
Противников локализации автономии воли все же, видимо, больше, чем ее сторонников. В 1991 г. Институт международного права принял резолюцию, которая называлась «Автономия воли сторон в международных контрактах между частными лицами». Параграф 1 ст. 2 этой резолюции гласит: «Стороны могут свободно выбрать право, применимое к их договору. Они могут договориться о выборе права любого государства» (Annuaire de l’Institut de droit international, session de Baie. Vol. 64-II (1992). P. 382 ets.).
Вестник ВАС РФ. 1993. № 10.