Вселенная Марка Сенпека. Роман. Александр Ермилов
У мужчины острые черты лица, глаза посажены глубоко. Оказавшись ближе, я замечаю, что у него отсутствуют ресницы. Его сестра полулежит, привалившись к спинке дивана, и ее глаза, покрытые бельмом, слепо смотрят куда-то вдаль за окна, словно могут различить дневной свет и кружащийся снег.
В комнату вваливается снежный ком храмников, призванный шумом и зовом охраны. Они стискивают оружия, пыхтят, явно намереваясь при первой возможности выстрелить в нас. Свободной рукой я достаю удостоверение и громко напоминаю, что проводится спецоперация, всем успокоиться и оставаться на местах. Единоутробный брат кивает черноглазому привратнику, а тот передает кивок по цепочке обращённых на него взглядов, и храмники убирают руки от оружия и отходят к дверям.
Роана повторяет вопрос громче, с нажимом, который она дополняет пристальным взглядом. Сестра молчит и смотрит невидящим взглядом перед собой. Коснувшись мимолетно взглядом фотографии, брат слегка мотает головой и отвечает, что впервые видит изображение Антона Морина. Норутин задает еще вопросы, о поставках наркотика, о Директоре, но Единоутробные молчат, шумно выдыхая после слов Роаны. Вскоре оба закрывают глаза, словно остались вдвоем, и их не тревожат земные проблемы. Они начинают синхронно издавать горловые вибрирующие звуки, будто заевшая пластинка.
Привратник монотонно просит нас покинуть Храм:
– Единоутробные не скажут больше слов. Теперь они молятся за нас и за всех оставшихся, восхваляя радиацию ― спасительницу мира. Уходите.
– Завтра я привезу ордер на обыск и команду, которая разнесет здесь все, вывернув наизнанку, ― угрожает Роана бесстрастным голосом.
– Мы не признаем Город. Мы живем отдельно. Уходите.
На улице возле входа в Храм нас встречают укутанные в тряпье храмники. Я замечаю их изуродованные губы и носы, заплывшие бельмом глаза. Ребенок, стоящий возле сгорбившейся женщины, держит ее за руку, на которой несколько лишних пальцев. Охрана сопровождает нас взглядом до внедорожника, а я удивляюсь спокойствию Роаны.
В машине Норутин звонит кому-то из начальников, быстро пересказывает полученную информацию, спрашивает разрешения на аресты и обыск Храма. Но, не успев договорить, недолго слушает громкий ответ. Отключив телефон, она отрицательно мотает головой, и я даже не спрашиваю о причинах отказа, у нас все доказательства на руках, но, по мнению руководства Роаны мы «зашли в ложное русло расследования».
Норутин давит на педаль газа, и мы уезжаем так быстро, словно убегаем от преследования. Мотор внедорожника ревет, вторя нашему гневу. Я подумываю набрать Малуновца и отчитаться по форме раболепства, но проехав пару холмов, Роана притормаживает машину и сворачивает на проселочную дорогу, едва видимую в поднявшейся снежной буре. Ранним вечером тучи скрыли клочки солнца, оставив нас в потемках густого леса. Счетчик радиации мирно потрескивает в тишине выключенного