Ледобой. Азамат Козаев
таких, как этот Сивый, что пыль рубахой по углам собирает да горазд лишь мирных поселян резать, глядишь, одного Рядяши достанет. Безрод все слышал, но только ухмылялся. Тот Рядяша, к ночи помянутый, все с быками забавлялся. Обхватит за шею и гнет книзу, пока не падет рогатый на колени, а потом ладонью «хлоп» в плечо, и скотина бессильно валится на бок. А звук от шлепка шел такой, будто кнутом кто-то щелкнул. Еще с десяток ухарей валил быка с одного удара. У соловеев не меньше. Быков на всех не напасешься. Стали пугливы, человека увидят – и ну бегом в загон.
Ел Безрод на заднем дворе с рабами и обслугой, от которых за версту несло навозом. Ел нарочито медленно, чтобы сторожа в бешенство вошли. А те менялись так часто, что даже лиц их Сивый не запоминал.
Как-то на узкой дорожке едва не лоб в лоб столкнулся с верховным ворожцом. Поздоровался и спросил.
– Ты-то чего влез? Ведь никто я тебе. С князем в спор вошел.
– Поживешь с мое – поймешь. А князя твоего еще в отроках порол. Нужда встанет, и теперь выпорю, – лениво бросил Стюжень, обошел да исчез по своей надобности.
Вечером на третий день Перегуж подозвал Безрода и объявил:
– Вот что, сердешный, двоих я к тебе приставил, от дела оторвал, непорядок это. Как-никак, полуночник идет. С завтрашнего дня ты с нами. Уже и мешок для тебя набили. Посечен или нет – меня не касается. Понял?
Безрод только ухмыльнулся, а Перегуж поежился. Странные глаза у Сивого. Как ясно на небе – так и синие, а как пасмурно – серые.
– А мешок для меня кто снаряжал?
– Рядяша. А что?
– Да ничего.
Перегуж проводил Безрода с улыбкой. Поначалу воевода боялся, как бы горячие головы чудить не начали, не устроили Сивому темную, холку не намяли. Но то ли брезговали, то ли не оставалось лишних сил – только клали голову в изголовье, уже спали да похрапывали.
Ночью Безрод уснул поздно. Ворочался на голом тесе и все понять не мог, для чего князь бережет приговоренного. Для чего кормит, поит, скучать не дает? Ни с чем и уснул. Скатка в голове, меч на хранение Стюжень забрал.
Утром проснулся незадолго до побудки. Не спеша поднялся, огладил мятую рубаху и, выходя во двор, столкнулся с Долгачом – воеводой пришлых, соловейских. Его была очередь выводить дружинных на разминку. Проводили друг друга внимательным взглядом. Долгач ощерился в усы и вошел в избу, Безрод, ухмыляясь, взлохматил неровно стриженые лохмы и сошел по ступеням.
Бежал до Вороньей Головы тяжело. Будто жидкий огонь влили в жилы. Все казалось – только прыгни в море, вода зашипит и взовьется паром. Из ран потекло. К Вороньей Голове прибежал последним. Вои к тому времени все были на месте. А как расхватали свои мешки, да как увидел Безрод то «чудовище», что в ожидании притаилось под кустом, сердце в пятки ушло. Стиснув зубы, взвалил на плечи неподъемный мешок. Сразу потекло из раны на шее, и не сказать, что мир сделался светлее. Сивый лишь мрачно подумал, что никогда не заживут укусы мечей и копья. Никогда. Остается или умереть под этим мешком,