Города и моря. Лев Сысоров
– на проспекте Столетия Владивостока, на плоской крыше пятиэтажки. Строго говоря – створ нефтебазы. Немногие могут сказать – мой дом маяк. Много подпорных стенок. Старые подпорные стенки из дикого камня красивы. Новые бетонные ужасны.
Серый морской ёж – вид иглокожих. Панцирь – сплющенный шар. Диаметр восемь сантиметров, масса – 160 грамм. Гонады (половые железы) называют икрой и активно используют в пищу. Отодвигают старость. Роллы с икрой морских ежей – самые дорогие. Черные ежи тоже имеют гонады и тоже съедобные. Но черных не берут. Укол их длинных игл ядовит и болезнен. Серых ежей множество на Садко, соседняя с Шаморой бухта. Несколько лет подряд там ставят стационарную палатку, генератор, компрессор. Выбирают все подчистую.
Среди многочисленных городских бухт одна особенная. Называется «Стеклянуха». Неофициально. Находящийся рядом фарфоровый завод десятилетиями сваливал в море брак и стеклянный бой. Море все тщательно обтачивало и выбрасывало на берег. Получился очень красивый стеклянно-фарфоровый пляж. Мокрые «камушки» играют всеми цветами на солнце. Сухие – не очень привлекательны. Выступает соль, исчезает яркость. Турфирмы, не зная, чем еще привлечь китайцев, повадились их туда возить. Практичные жители северных провинций набивают бесплатными сувенирами рюкзаки. Их можно понять. Моря не видели, ничего даром в трудной жизни не доставалось. Потом они еще дикие (как русские в Таиланде). В театре оперы и балета спят, скучают, громко разговаривают, забираются с ногами в кресла. Обувь догадываются снимать. «Стеклянуха» скора исчезнет.
Дальневосточный трепанг – тоже вид иглокожих из класса голотурий, тело вытянутое, как огурец. Длина 43 сантиметра, ширина девять, масса до полутора килограмм. Встречается на глубинах от уреза воды до 150 метров, живёт 10—11 лет. Враги – крупные морские звёзды и человек. Питается трепанг отмершими клетками планктона, кусочками стеблей водорослей с поселившимися на них микроорганизмами. Как с таким питанием получается огромная полезность – непонятно. Трепанг – как черная икра. Престижно, а вкуса особенного как-то нет. Браконьеры очень любят трепанг. В столице морских пиратов, морском поселке Зарубино, самый большой и красивый дом у китайского перекупщика. Готовить трепанг просто – только что выловленного заливаешь кипятком, он выбрасывает внутреннее содержимое. Жидкость выпиваешь – в ней вся польза. Голотурию шинкуешь с луком и соевым соусом (креветочным). В войну горожан море выручало. На базаре в Семеновском ковше стояла огромная крабоварка – полуметровая клешня стоила копейки. Но трепанга за еду не признавали. Хотя – на островах по колено в воду зайди и собирай.
Горьковское «Море смеялось» – не для Японского. Восточное море – неискренний оскал самурая, ухмылка черными обломками скал. Ласковым оно не бывает. Море везде.