Тот, кто меня вернул. Лара Дивеева
как и появился. Мои эмоции давно уже истощились до предела. Классические фазы горя – шок, отрицание, гнев – закончились, и на меня снизошли тоска и безнадега. Затянули меня как болото, а на острые эмоции не осталось сил.
– Что ты здесь делаешь? – требую хриплым голосом.
– Зашел убедиться, что ты не наделала глупостей.
Не наделала глупостей. Интересный выбор слов.
Он так и не поворачивается ко мне, смотрит в окно – серое, в дождевых потеках и плевках пепла.
– Я не наделаю глупостей. Можешь передать Василию Седову, что я никому не жаловалась.
– Я не об этом, а о твоем состоянии.
Он не имеет права мной интересоваться. Сочувствующий хищник волнуется о благополучии жертвы?
Хочу вцепиться ногтями в его лицо. Где он был все это время?! Почему не появился, когда меня калечили?
– Какого черта ты напал на меня в больнице? Связал, запер и вел себя как дикарь. Почему ты не хотел пускать меня на операцию?
– У меня было плохое предчувствие.
– В лотерею не пробовал играть? У тебя интуиция на высоте.
Яркий, заметный мужчина. Не красавец, но черты лица крупные, интересные. А главное – внутренняя сила. Видна во всем – в повороте головы, в осанке, в развороте плеч. Уверенность и решимость. Мне бы занять у него хоть чуть-чуть, на время. Чтобы по собственной воле слезть с дивана.
Осмотревшись, мужчина вздыхает.
– Василий был взвинчен до предела, а в таких ситуациях он невменяем, особенно с женщинами. Я подслушал твой разговор с заведующим и узнал, что ты один из хирургов Стаса. Меня как ударило – понял, что Василий к тебе прицепится. Что бы ни случилось, даже если все пройдет хорошо, он найдет в чем обвинить. Ему нужна жертва, понимаешь? Он не умеет справляться с горем. Пока не накажет кого-нибудь, не успокоится. А ты… светилась как маяк. В тебе столько жизни и энергии, прямо через край, даже посторонним достается. Для Василия это как мишень на лбу. У него сложные отношения с женщинами. Четвертая жена в суд подала, пятая сбежала, а остальные… много слухов ходит. Я предчувствовал, что случится что-то очень плохое, вот и сделал первое, что пришло в голову. Запер тебя. Сам на самолет опаздывал по срочному делу. Не брать же тебя с собой, вот и запер. Велел охраннику выпустить тебя через час. К тому времени тебе бы уже нашли замену.
– Мог бы сказать правду. Дескать, отец больного крайне опасен и ненавидит женщин, особенно таких, как я. Даже если все пройдет хорошо, он меня покалечит, чтобы отомстить судьбе за аварию сына. Я бы поняла… постаралась бы понять!
Впервые за эту встречу мужчина смотрит прямо на меня. Щурится, будто и вправду решает, не допустил ли он ошибку.
– Ты бы поверила мне и отказалась оперировать?
Приходится признать правду.
– Нет, не отказалась бы. Как только мне удалось избавиться от кляпа, я позвала на помощь и сразу поспешила в операционную. Ни за что бы не отказалась от операции, даже больничной охране не пожаловалась.
– Зря.
– Уже знаю, что зря.
– Вот