Влюбленности. Лара Шульц
нет ни одного такого с видом в вечность. Зачем кафе? Потому что любит наблюдать за людьми. Почему вегетарианское? Потому что ненавидит мертвые запахи. Свои сольные концерты – потому что должны же люди слушать хорошую музыку. Все здесь, в Вейбридже, потому что здесь корни. Потому что здесь осталась мама. Потому что жизнь, которую ты хочешь, нужно создавать вокруг себя – только глупцы бегут за тем, что сотворили другие. Поэтому он ни разу не выезжал за пределы Королевства. Совершенный представитель английской нации, он как Маленький принц жил на своем личном астероиде и каждый день делал его лучше.
Он был созерцателем организованной им жизни других – а где-то там, внутри него, невидимо кипела его собственная. Он был одиночкой, не допускавшим к себе никого ближе границ созданного для них пространства.
Я спросила, влюблен ли он? Он ответил, что конечно. В танцы Барышникова, оперу, музыку Шопена, черных котов, пианино Марты Аргерих и гитару Кирка Хэммета, голос Нины Симон, белый цвет, перьевые ручки, свечи, виски и сигареты, запах ванили, мотоцикл, шпионские романы Джона Ле Карре, Тома Уэйтса и теплый ветер в лицо. В свой дом и свою землю.
Он спросил, влюблена ли я? Конечно, я тоже. В истории, от которых дух захватывает. В поступки. Полутона. В героев своих книжек. В тренчи. Скорость. Перемены и переезды. Черный кофе. Фрэнсиса Андервуда. Скандинавские детективы. В то, чтобы быть за рулем. И у руля. В страсть. В «Происхождение всех вещей» Элизабет Гилберт, все романы Ю Несбе и голос Леонарда Коэна. А еще в руки своего мужчины. И свою тоску по нему. И, что уж там, в фильм «Любите ли вы Брамса?» с Ингрид Бергман и Энтони Перкинсом. Он спросил, не сорок ли мне случайно в таком случае лет – ну, как в «Брамсе» у Саган? Я кивнула. Он восхищенно присвистнул. Как в кино. И это был прекрасный звук.
***
Так я перестала коллекционировать кафе и города для завтраков.
Мы встречались каждое утро ровно в 9.00 у него в Hot dog. Завтракали до 10. В его свободные часы днем я придумывала нам маршрут и занятия, и мы куда-нибудь ехали на его мотоцикле или моей машине. Очень скоро этих свободных часов для меня в его расписании стало больше.
В Бруклэндсе, на старейшей трассе для кольцевых гонок, мы тестировали новые тачки и ездили наперегонки. В дюнах на берегу северного моря гуляли босиком и смотрели, как волны сливаются с солнцем и превращаются в кипящее золото. Ходили в кинотеатр смотреть спектакль «Ромео и Джульетта» и слушать «Турандот». Фотографировали разноцветных птиц в лесу в Сассексе. По пятница ели фиш-энд-чипс в кафе на Тотэнэм кресчент – только там его умели готовить правильно: из пикши, не из трески. Кормили прирученных лис у него дома и медитировали с видом на озеро. Праздновали Рождество со специальным кексом из сухофруктов и орехов – поливали его коньяком и поджигали. Приносили белые гвоздики на могилу его мамы. Лепили вареники, жарили русские оладьи и смотрели японское кино по ночам в моей квартире. Ездили в Лондон на электричке, читали по ролям купленные в вокзальном магазине книжки и выдумывали истории про пассажиров. Путешествовали по Хайлэндс в Шотландии, сидели на обрыве над облаками,