Мысли мамы, или Как не загнать себя в угол. Маргарита Клочкова
гимнастику, тёрли ладошку о ладошку, дули на ватку, ну как «мы дули»?!
Я дула, Катя утрировано дула, а Паша, мой щекастый хомячок, норовил сосать в это время кусок моего платья, громко пукал, пытался вставать на четвереньки и часто дышать, как Димка, когда пробежит километров десять, но я не сдавалась, вернее мы с Катей не сдавались, я садила Пашу снова себе на колени, и мы с его педагогом хором пели «едет, едет на телеге», Паша в это время начал усиленно грызть мои пальцы, но Катюша успокоила меня:
– Это поведение нормально для его возраста. Не сразу втянулся в занятия, будем с этим работать.
Паша в это время начал усиленно грызть пластиковых кошек, которые Катя пыталась считать, скажет «один», и раз хлопнет в ладоши, скажет «два», и хлопает два…
Сказала «три», и начала хлопать, и тут сынок как рассмеется, видно было, что он втянулся, мне кажется.
А какой восторг был у сына в глазах, когда Катя зажгла свечку и начала утрировано показывать сыну, как на неё дуть.
– А дуть, Лен, – это очень важно, – объясняла она мне, жуя курагу после первого в жизни урока сына. – Дуть – это развитие дыхательных путей необходимых для формирования речи в будущем, да и вообще пора уже с Пашей не только есть гулять, да спать, время ведь летит так, что не успеешь оглянуться.
Я слушала подругу и кивала, мне кажется, что она не может ошибаться. Я смотрела на неё, как заблудившийся путник смотрит глазами на появившейся огонёк вдали, в надежде, что там его ждёт спасение.
23.02.2014
Гонка на пределе человеческих возможностей, не иначе: я б так не смогла, но не факт.
Лыжи касаются снега так, будто парят. Я пью чай, жую пирожки с вишней, смотрю Олимпиаду, наши парни просто – герои! На них держится страна!
Я беру второй пирожок, радуясь, что сын спит уже второй час, в такие редкие дни я могу спокойно погладить белье, поработать за ноутбуком, сварить обед, прибираться в квартире, иногда посмотреть телевизор….
И вот сейчас смотрю на экран, переживаю изо всех сил за наших спортсменов, на лице улыбка, будто они это делают ради меня тоже, гордость страны, одним словом.
Беру третий пирожок, сажусь, вижу, что осталась финишная прямая, выскакиваю со стула и решаю досмотреть, уже стоя. – Их имена останутся в истории навеки, а такие, как я канут в лету, уже через лет шестьдесят обо мне и не вспомнят, да? – возникает в голове риторический вопрос. – Или вспомнят мои правнуки? Вернее, если вспомнят, то что?!
Комментатор начинает истошно кричать, что победа уже почти у нас в руках.
Я запиваю свой сытный обед чаем, и продолжаю думать:
– И так правнуки вспомнят, что жила-была баба Лена, и всё! Что я сделала великого? Да ничего? Только если пирожки вот эти с вишней, да кому они сдались! Дима – уже три дня в командировке, Паше их не дашь.
Из телевизора в это время доносится гул зрителей: «Вперёд! Вперёд!»
Я смотрю и вижу, как сегодня утром ехала домой с магазина.
Сильный холодный ветер хлещет в лицо, будто дает затрещины мокрой