Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан
показать хотел! Это – клетки от первой партии норок!
– Ух, ты! – мы с Игорем с интересом рассматриваем шестигранники сеточной ячеи, распахнутые дверцы клеток…
– Смотри, где выпустили! – прикидывает Игорь, – Километра полтора от устья Тятиной! Удачное место! Хвойный лес, глухой лесной ручей, речка рядом, с её завалами.
– Ну! – соглашаюсь я, – В ручье – мелочи много! Так что, норкам здесь – и корм и укрытие…
– Норок сюда привезли в восемьдесят третьем году, семь лет назад. Михаил Дмитриевич Перовский нам рассказывал, как они их выпускали, – говорит Анисимов.
– Воронов мне тоже рассказывал, – кивает Игорь, – Об этой, норочьей эпопее. Он тоже участвовал.
– Вот так… – стоим мы, перед клетками, – Это – уже история…
Мы возвращаемся к Тятиной… У Игоря и Андрея тонкая работа – метр за метром, они тщательно обследуют береговую линию речки… каждую корягу, каждую нишу. Их задача – выяснить ситуацию по норке здесь, на Тятиной, в местах выпуска. Поэтому, они продвигаются вперёд так медленно. Я успеваю семь раз прошнурковать окрестности по своим, медвежьим делам…
В речке стоит много кунджи! Просто, тёмная масса…
Очередной раз, я появляюсь на метровом берегу речной поймы, над согнутым над галечным берегом речки, братом: “Ну? Как дела?”. Стоящий болотниками по колено в воде, Игорь опирается своими руками на бревно завала и поднимает на меня усталые глаза: “Ну, как… Тридцать гоголей насчитал. Двадцать крякв! Один, даже, канюк пролетал! Норки, вот, только, нет. Чисто всё…”.
– А, как у Андрея?
– Да, также…
Уже давно перевалило за полдень.
– Пора и нам поворачивать к дому! – думаю я.
Игорь с Андреем тихо совещаются и выбираются из воды речки, на стол пойменной равнины.
– Всё! Домой! – говорит Игорь, – В глазах уже рябит.
– Завтра – продолжим обследование речки с этого места, – вторит ему Анисимов, – Завтра.
– Кропотливая работа! – думаю я, – Требует ежеминутного внимания! Попробуй вот так, постой, согнутым пополам, полдня!
Мы переходим речку по бурному, валунному перекату и выбираемся на окончание нашей, такой родной, смотровой тропы.
– Всё! Теперь – домой…
Мы неторопливо шагаем по тропе, поглядывая сверху в пойму. С гребня высокого борта речной долины хорошо просматривается всё пространство широченной поймы Тятиной. Сетка веток по-весеннему голого, пойменного ивняка ничуть не мешает нам.
Прямо на тропе, натыкаемся на медвежий помёт! Я останавливаюсь и вытаскиваю из рюкзачка стопку новых полиэтиленовых пакетиков. Я, их – специально для этого накупил в магазине.
– Саня! – оборачивается, уже прошагавший вперёд по тропе шагов тридцать, Анисимов, – Тут – ещё один!
Я забираю оба помёта с собой – мне уже мало знать, что помёт состоит из энного объёма лизихитона и энного объёма листьев осоки. Мне нужен более детальный анализ.
Смотровая тропа закончилась.
– Давайте,