Кунашир. Дневник научного сотрудника заповедника. Свой среди медведей. Александр Берзан
ещё начинающим разворачиваться, зелёным кончиком листа. Я шагаю по кормовым набродам медведя и считаю поеди…
– Пятьдесят четыре скуса! Это – много!.. Интересно – медведи всегда едят только плотные ткани ростка!
Откушенные медведем, рыхлые, зелёные комки зачаточных листьев белокопытника валяются рядом с пеньками от скушенных черешков…
– О! Помёт!
Взмахом своего тесака, я срубаю ветку с ближайшего куста гортензии. Вторым взмахом, я отрубаю от ветки палку. Третьим взмахом, я делаю из этой палки – две. Это и есть палки – копалки.
– Таак! Сейчас посмотрим…
Основу этого помёта составляют узкие, зелёные листья осоки. Они составляют шестьдесят процентов объёма. Остальные сорок – это симплокарпус.
– Ничего особенного! – дёргаю я, плечом, – Ранней весной, это – обычный корм медведей…
Я шагаю дальше… Впереди и справа от речной долины, уже темнеет кронами пихт и елей, хвойный массив мамашиного языка! Я вижу медвежий след. Это – по снегу, со стороны этого массива, в пойму пришёл матёрый зверь! Я озираюсь по сторонам – на этом уровне от снега свободна лишь равнина речной поймы.
Едва ступив на проталину склона невысокой здесь надпойменной терраски, медведь начал кормиться белокопытником. Я шагаю по его следам и считаю…
– Сто два скуса белокопытника! – вскоре, радуюсь я, за медведя, – Сто два! Вот, это, масштабы!
Но, вот! Мою душу тронул холодок тревоги.
– Что-то я, слишком оторвался от своих! – прикидываю я, – Нужно… быть ближе.
Бросая по сторонам настороженные взгляды, я сваливаю по речной пойме вниз, к брату и Анисимову…
Во второй половине дня, с работой, мы доходим до уровня, где Тятина начинает делиться на крупные притоки. “Рыборазвод” – как говорят старые сотрудники заповедника. Здесь, в ямах, всегда стоит масса крупной кунджи. А нам – уже пора подумать, что будем есть вечером. Пока мы с Игорем разматываем леску с блёснами на берегу главной ямы, Анисимов куда-то отлучается…
Через полчаса, он появляется на метровом бугре над нами, держа рукой перекинутую через плечо палку, напоминающую черенок лопаты: “Мужики! Ну, как? Поймали что?”.
– Вот! – мы киваем на шесть рыбин среднего размера, сантиметров по сорок пять каждая, – Не много, конечно. Но, думаем – хватит.
– Да?! – озадачивается Анисимов, – А я подумал, что вы не поймаете и на вашу долю тоже вытащил.
Он поворачивается к нам спиной. И мы, с изумлением, взираем на трёх рыбин, короткими брёвнами свисающих с крюка, вдоль его спины.
– Ну, ни-че-го, себе! – у меня отваливается челюсть.
– Вот, это, даааа! – тянет следом, Игорь.
– Где ты, таких, нашёл?! – поражаемся мы, совсем не новички в здешней рыбалке, – Как вытащил?!
– Да, очень просто! – улыбается нам с бугра, Анисимов, – Они в завалах стоят. Туда никак не подлезть, кроме как моим крюком.
Тут приходит наш черёд чесать затылки: “А что же с ними делать?! Такая прорва мяса!”.
– Давайте, на котлеты перекрутим! –