Первый парень на «горшке». Тата Кит
такого размера, – отойдя в сторону соседнего с ларем прилавка, она достала откуда-то снизу обувь и протянула Рамилю. – Мерь.
– Это кеды, – деловито заявил парень, взяв обувь.
– Да хоть лабутены, – фыркнула женщина. – Мерь.
Мне пришлось встать с пластикового стула, чтобы уступить место для примерки.
– Носки ещё дайте ему, пожалуйста, тёть Марина, – попросила я женщину.
– Точно! – спохватилась она и достала пару носков, которую я передала парню.
Развязав шнурки, надев носок, Рамиль примерил один кроссовок.
– Ну, что? Как?
– Нормально, – вздохнул тот, видно, что недовольно. Но, тем не менее, надел второй носок и кроссовок, тщательно переделывая шнуровку на свой вкус.
– Ну, ты, Гу́ся, даёшь! – наблюдала на Рамилем тётя Марина со своей фирменной широкой улыбкой. – Первый же жених и сразу из города, модный, кучерявый…
– Первый? – приподнял голову «жених», глянув на меня с насмешкой.
– Он мне не жених, – вздохнула я устало. Кажется, в этом уточнении смысла не было, так как все уже для себя всё решили.
– Как звать-то?
– Рамиль, – представился парень, всё ещё мерзенько мне улыбаясь. Похоже, про брезгливость к местным вещам он только что забыл.
– Татарчонок, что ли? – повторила тётя Марина папин недавний вопрос.
– Просто имя такое, – ответил парень. Встал со стула и попрыгал в новой обуви, проверяя их на прочность.
– Да, бери, – подначивала его продавщица. – Твои. Тебя ждали.
– Ладно, – нехотя согласился он и достал из шортов бумажник, который перед походом в магазин взял из своей машины. – Сколько с меня?
– Четыреста за футболку и тысячу шестьсот за кроссовки – две тысячи.
Парень хмуро порылся в своем бумажнике.
– У меня нет столько наличкой.
– Давай, чем есть, – хохотнула тётя Марина. – Могу тебя в тетрадь вписать под Гу́сю или Колю. Кстати, папе привет, – смущенная улыбка коснулась уголков ее губ, а щёки тронул легкий румянец.
– Передам, – улыбнулась я ей. – Запишите его на моё имя.
Спеси у мажора значительно поубавилось.
– Так это… наличкой нет, так, может, на карте найдется, чтобы я чернила зря не тратила?
– Вы принимаете оплату картами? – густые брови Рамиля взметнулись к челке.
– Да, Рамилька, – кивнула продавщица. – У нас мало что изменилось со времен нашествия татаро-монголов, но терминалом мы богаты.
– Ну, тогда вот, – подошёл он к кассе и приложил карту к протянутому ему терминалу.
– Две тысячи рублей? – кажется, он был удивлен.
– А ты чего думал? Тугриков? Ассигнаций? – посмотрела на него тётя Марина, кажется, с трудом сдерживая смех.
– Долларов.
– Ну, парень, – развела она руками. – Здесь тебе не заграница. Плати в рублях – будь патриотом.
– Ясно, – буркнул тот и убрал карту в бумажник. С интересом вчитался в отданный ему чек.
Видимо, не до конца ему верилось, что платить нужно