Расшифровка. Андрей Константинов
не продолжать. Знаю.
– Вот и отлично. Теще привет передавай. Думаю, без ее мудрых советов ты бы сама до такого не додумалась.
– А я думаю, что мама вполне переживет и без твоих приветов.
– Уж она-то всех нас переживет. По крайней мере, меня – точно.
– Перестань хамить.
– А я еще и не начинал. Вот если начну…
– Конечно, ведь это единственное, что ты умеешь делать блестяще…
В этот момент в курилку вошел Пасечник со своими «грузчиками».
– Все, Ир, извини, я не могу больше разговаривать.
– Понимаю, на совещания опаздывать нельзя. А то ведь водки может и не хватить.
«С-сучка», – прошипел Нестеров, отключаясь.
Это услышал Пасечник и сочувственно спросил:
– Что, совсем запилила?
– Есть маленько.
– Жена или любовница?
– Побойся Бога, Николай Григорьевич, какие в наши годы могут быть любовницы? Исключительно: кефир, клистир и теплый сортир.
– Блин, Нестеров, ты же на два года меня моложе! А нудишь, как… Я вот тут, в июне, пошел на профосмотр перед отпуском. Стучусь к урологу, захожу. Сидит такой дедок в белом халате, глаз от своих бумажек не отрывает, спрашивает: «Куришь много?» Я говорю: «Где-то пачка в день уходит. Иногда полторы». – «Пьешь?» – «Пью». – «Жена, дети есть?» – «Есть, – говорю. – И жена, и дети». «А любовница?» – «А чего ж, – отвечаю. – И любовница имеется»… (А ну, молодежь, – брысь отседова! Ишь, уши развесили!)… Тогда он мне, все так же башки не поднимая, и говорит: «Давай сюда свою карточку – здоров». Во как! А ты – сортир…
– Восхищен. Снимаю шляпу. Кстати, насчет курева: Григорич, будь человеком, угости приличной сигареткой. А то у меня от «Беломора» с утра изжога страшная.
– Так переходи на фильтр. На фига здоровье портить? В наши, как ты говоришь, годы?
– Боюсь, при таких раскладах я скоро перейду на марихуану. А чего? Люди говорят, успокаивает…
Ровно в восемнадцать тридцать начальник отдела «НН» Василий Петрович Нечаев собрал в своем кабинете всех старших сменных нарядов, сиречь бригадиров. Важность совещания подчеркивалась тем, что нескольких старших на пару часов даже сняли с линии, обезглавив таким образом, пусть и на короткое время, самый что ни на есть передний край борьбы с преступностью.
А дело было в следующем: не успело питерское ОПУ отфыркаться от методологической помощи министерского начальства по линии усиления «чего-то там», как поступила новая вводная и жутко конфиденциальная информация. В столице решили откатать на питерской площадке сценарий масштабных учений на предмет слаженности действий сотрудников оперативно-поисковых подразделений страны в чрезвычайных ситуациях.
Называлось это как всегда надрывно – ТРЕВОГА. Надо сказать, в штабе Конторы с незапамятных времен хранилось множество секретных пакетов с загрифованными планами на случай наводнений, массовых беспорядков, падения метеоритов на Дворцовую