Легенда о Великой волне. Дарио Тонани
приложила руку ко лбу и на минуту закрыла глаза. Слишком много свалилось на нее за последние несколько часов: и сложности управления кораблем в этой каменной кишке, и длинный спуск, и страх, что Сиракк поранится, и эта каменная глыба впереди… Да еще приступы тошноты и толчки, которые она то и дело ощущала в животе. Всего полчаса сна перед разведкой – а потом безрадостное понимание того, что они могут оказаться в тупике. К тому же Найла не знала, как команда отреагирует на совершенно безумный приказ снять с корабля колеса.
И, ко всему прочему, еще этот старый хрыч, из-за которого она вынуждена взвешивать каждое слово!
Вдруг на мостике появился Сарган.
– Иди отдохни, я постою у штурвала.
Найла отошла. Посмотрела на забинтованные стекла и могильный свет заката, просачивающийся сквозь паруса. У нее сразу закружилась голова. В вибрации металла что-то изменилось.
– Сбавь узлы! – приказала Найла.
– Всего четыре с половиной, всё под контролем, – не оборачиваясь запротестовал Сарган.
– Сделай три! Ты все время бережешь тормоза. – Пусть Найла и пропустила пару лишних стаканчиков, талант никуда не делся: свой корабль она чувствовала каждой клеточкой и сердце ее билось в унисон с сердцем корабля.
– Мудрое решение, – заметил Дхакритт, уставившись на отражение в лобовом стекле.
Найла посмотрела на обоих офицеров. Сарган и отравитель – два человека, два полюса, но оба одинаково важны для успешного выполнения любой миссии. Если удастся провести Сиракк по каньону целой и невредимой, во многом это будет их заслуга.
– Я кое-что должна вам сказать, – громко произнесла Найла. И снова почувствовала непреодолимое желание выпить. Жаль, что этой ночью ей вряд ли удастся вернуться в каюту. – Пожалуйста, послушайте меня внимательно. – Девушка соединила руки за спиной и подошла к стеклу, повернувшись спиной к офицерам.
На мостике повисла гробовая тишина.
Вдруг раздалось позвякивание. Вошел Азур.
– Что происходит? – сказал он на металлоязе. – На всем корабле только и разговоров, что…
Сарган и отравитель обернулись.
Найла не ответила, с невозмутимым видом вглядываясь в узкий проход впереди. Солнце больше не освещало ущелье. На носу корабля были зажжены все факелы, а песок оставался почти синим.
– Впереди, в глубине Великой низменности, есть препятствие, – сказала она, не обращая внимания на Азура. – Но мы сможем его преодолеть. – Найла запнулась. «Неправильно это, – подумала она. – Не с офицерами я сначала должна вести этот разговор».
– Как? – потребовал ответа Азур.
– Да замолчи ты!
Она выкинула из головы все мысли, заглушила все звуки, погасила весь свет. Закрыла глаза, задержала дыхание.
И услышала его.
Среди скрипа и визга тормозов оно пульсировало где-то далеко и очень тихо.
Девушка принялась убаюкивать сердце, стучавшее в металле. Медленно-медленно она настраивала его ритм в унисон со своим. Только почувствовав, что стала с