Независимость Грузии в международной политике 1918–1921 гг. Воспоминания главного советника по иностранным делам. З. Д. Авалов
легче судить об этом, потому что в 1917 г. (как раньше в 1905–1906 гг.) мне пришлось принять участие в петербургских совещаниях окраинных деятелей, сторонников федеративного переустройства империи. По поручению этого совещания – оно собиралось обыкновенно в помещении одного эстонского кредитного общества, на Большой Конюшенной – мною был даже составлен схематический проект некоторых основных положений этого устройства: из обсуждавших его лиц иных и следа нет, другие стали государственными деятелями независимых республик, как, например, Пиип, позже – премьер и министр иностранных дел Эстонии.
Эти совещания 1917 г. являлись, в свою очередь, прямым продолжением таких же совещаний 1905–1906 гг., особенно конференции автономистов, созванной осенью 1905 г. в Санкт-Петербурге, в помещении курсов Лесгафта. Председателем ее был известный лингвист профессор Бодуэн де Куртенэ, и закончилась она принятием составленной мною по поручению бюро резолюции об автономном устройстве окраин России[8].
Совещание, созвавшее эту конференцию, позже, в 1906 г., стремилось к организации особого Союза автономистов в 1-й Государственной думе. Совещание устроило прием зараженным этой ересью членам Государственной думы, на квартире всеми уважаемого эстонского деятеля доктора Геллата. Союз автономистов при 1-й Государственной думе действительно образовался (председателем его был А. И. Ледницкий, секретарем В. Л. Геловани), но ничем себя не успел ознаменовать.
Однако я вовсе не собираюсь писать историю лозунгов автономии и федерации в годы, предшествующие революции 1917 г. Многие в России, считавшие раньше эти идеи преступлением, в лучшем же случае вздором или чудачеством, прониклись ими после 1917–1920 гг. К сожалению, ко времени их обращения уже не существовало главной предпосылки федеративного переустройства Российской империи: не существовало более этой империи. В новых же условиях, то есть после большевистского переворота, лозунг автономии чуть не автоматически превращался в лозунг независимости. Так было, в частности, с Грузией, да и с целым Закавказьем, не говоря о других окраинах.
Но возвращаюсь к эпохе Временного правительства.
В начале марта 1917 г. (еще по старому стилю) меня как-то вызвали по телефону в Министерство юстиции к А. Ф. Керенскому. «Только, ради бога, не оставайтесь долго, – увещевали в приемной дамы, радевшие о молодом министре, – ему надо завтракать, и он совсем выбился из сил».
Действительно, Керенский был в полном изнеможении (и было от чего!). «Мы решили, – заговорил он наконец осипшим за эти первые, боевые дни переворота голосом, – поставить во главе Закавказья комитет, куда войдут члены Государственной думы. С ними же я прошу отправиться Переверзева[9]. Мы хотели бы включить в этот комитет и вас. Согласны ли вы? Или вы считаете – скажите откровенно – что лучше сделать членом этого комитета Кита Абашидзе[10]?»
Близко связанный с погибшим в 1915 г. на Кавказском фронте
Несколько раньше, в том же 1905 г., мною напечатан был этюд «Областные сеймы. Федерализм» в сборнике «Конституционное государство», изданном в СПб. И. В. Гессеном и А. И. Каминкой.
Переверзев – известный присяжный поверенный, позже, в свою очередь, министр юстиции (Временного правительства).
Кита (собственно Иван) Абашидзе – видный грузинский литератор, один из руководителей партии социал-федералистов. Умер в 1917 г., на посту члена Особого Закавказского комитета.