Книжный клуб. Владимир Колдин
science first dawn’d on the powers of reflection,
And friendships were form’d, too romantic to last.
Ее произношение радовало слух своим прекрасным придыханием и таким мягким, округлым R.
Элеонора Валентиновна задохнулась от восторга:
– Александра, ты, как всегда, меня поражаешь. Ты должна быть благодарна родителям за такое образование!
Александра бросила быстрый взгляд на Бориса, скромно сидевшего в углу, и снова перевела его на Сикорскую:
– Элеонора Валентиновна, я же вас просила…
Та ответила:
– Не понимаю, зачем ты их скрываешь. Мне было бы интересно узнать про них…
Внезапно раздался мягкий голос сзади:
– О детства картины! С любовью и мукой
Вас вижу, и с нынешним горько сравнить
Былое! Здесь ум озарился наукой,
Здесь дружба зажглась, чтоб недолгою быть…
Все в изумлении обернулись и уставились на вошедшего.
Глава 3. Йосик. Явление первое
Вошедший в дверь клуба молодой человек был замечательно красив, одет элегантно и скромно, сдержан, но ловок в своих движениях и вообще производил самое приятное впечатление на собравшихся.
Иосиф Виссарионович Либерман, или, как заботливая маменька называла его в детстве, Йосик или Йосечка, рос мальчиком премилым и весьма сообразительным. Он рано понял цену деньгам и тому, какие жизненные преимущества они дарят своему обладателю.
Сегодня это был мужчина двадцати семи лет от роду. Узкое и гармоничное лицо которого притягивало и давало отдохновение взгляду, улыбался он часто и с удовольствием, и каждая его улыбка носила сотни различных оттенков: от задорно-мальчишеской до иронично-грустной… Большие карие глаза взирали на мир спокойно, без страха и суеты. Изредка бросал он цепкий взгляд на симпатичную женщину, и сразу в этих выпуклых глазах, подчеркнутых тяжелыми веками, начинала светиться вековая скорбь народа Сиона…
Одет он был весьма примечательно: белоснежная сорочка с галстуком и бежевый пиджак весьма приличной английской марки, классические брюки и элегантные остроносые туфли. Завершающим штрихом являлись несколько старомодные очки в широкой коричневой оправе, которые придавали его облику некоторую академичность и немного скрывали выразительность этих больших глаз с тяжелыми веками.
Он произнес, слегка картавя:
– Добгый день. Извините, если помешал…
Сикорская ответила заинтересованно:
– А я думаю, что это за явление…
Указала рукой на свободное кресло:
– Прошу, э… – вопросительно посмотрела на мужчину.
Тот понял и быстро ответил:
– Иосиф. Можно Йосик.
Он подошел к креслу, стоящему напротив Александры, намереваясь его занять. Но, когда садился, выронил на пол из кармана своего пиджака бумажник. Возникла неловкая пауза. Все присутствующие увидели, как плотно он набит банкнотами иностранного производства. Павел даже привстал со своего места в изумлении. Не отрывая своего цепкого взгляда от кошелька.
Элеонора