«Свет и Тени» французских маршалов времен эпопеи неуемного «генерала Бонапарта» (Тулон, 1793 – Ватерлоо, 1815): от Бернадота до Мармона. Яков Николаевич Нерсесов
кроликов, которых можно было собрать в любом количестве. Как закоренелый штабист, Бертье мыслил масштабно, казалось, он продумал все детали охоты. Обеспечил загонщиков, роскошный завтрак, «легионы» егерей, подающих знатным стрелкам заряженные пристреленные ружья и – самое главное – тысячи кроликов, специально доставленных для отстрела в Булонский лес. Но одну мелочь он не учел: штабист закупил вместо диких кроликов… домашних! Более того, их заранее прикормили на живописной лесной поляне – в том самом месте – где полагалось оказаться Главному Охотнику! Наконец настал час торжества организатора охоты. Император с многочисленной свитой, придворными, военными и гражданскими сановниками прибыл насладиться настоящим мужским занятием и оценить профессиональные организаторские способности маршала. И когда сам Наполеон, кстати, неважный стрелок, встал на отведенное ему самое почетное место, случился страшный конфуз. Вслед за первым зверьком из кустов выскакивает второй «заяц», потом третий… Император доволен – добыча будет богатой. Но что это? Дичи становится все больше и больше, и вот уже десятки «зайцев» радостно скачут к повелителю французов. Они окружают его веселой толпой и всем видом высказывают свое расположение. Некоторые даже подпрыгивают, норовя ухватить его за руки! Сотни кроликов, приняв его за своего хозяина, каждый день дававшего им вкусные листочки салата, всей огромной массой бросились в ноги к обалдевшему Бонапарту! Напрасно загонщики пытались хлыстами разогнать этот живой пищащий поток мяса и направить его на другие номера, где стояли другие стрелки. Кроличья орда не желала покидать своего «любимого хозяина»… Наполеона. Последнему ничего не оставалось, как в ярости швырнуть ружье в Бертье, вернуться в карету и приказать гнать в Париж, давя колесами тучи глупых кроликов. Желание доставить своему господину охотничье удовольствие обернулось для Бертье позором. Этот комический случай остался вечной раной в душе у Бертье: Наполеон не отказывал себе в удовольствии ехидно попенять ему той легендарно-бездарно организованной охотой…
Бертье – типичный представитель должности начальника штаба: он организатор и исполнитель, но не инициатор и не руководитель. «Не было лучшего начальника штаба, чем он, но он был бы неспособен командовать и пятью сотнями солдат» – сокрушался Наполеон. Действительно, на первые или самостоятельные роли он никак не годился. «Бертье был чрезвычайно деятельный человек, – резюмировал Бонапарт – но он был нерешительного характера и не имел способности командовать войсками!» Несмотря на столь противоречивые оценки Наполеона относительно своего начальника штаба, он не мог обойтись без него в течение всей своей полководческой деятельности: никто не мог заменить его на посту начальника штаба.
Эта должность была очень сложной еще и потому, что многие наполеоновские маршалы испытывали друг к другу неприязнь, и никто из них не хотел