Самострел. Роман. Юрий Мартыненко
берет. Потом неловко махнул рукой, опрокинув пустой стакан, который покатился к краешку стола, но Игорь успел подставить лезвие ножа.
– Посуду мне не бить!
– Пардон. Извиняюсь. Координация малость подводит.
– Вот видишь? Ну, давай. Ещё и по махонькой и тебе домой бы.
– Чего так? – изумлённо глядел на товарища Лёха, держа бутылку. – Чего так вдруг? – Он поднёс бутылку к своему лицу, определяя, сколько в ней ещё осталось. – Только распохмелились.
Табуретка под Лёхой скрипнула.
– Всё! Хорош! И так почти два пузыря съели.
– А как же праздник? Слава ВДВ!!! – крикнул Лёха и сильно ударил ребром ладони по столу. Его стакан подпрыгнул и скатился, разбившись-таки об пол.
– Ну вот! – Игорь протянул руку и забрал с головы приятеля свой берет. – Стол не кирпич, а ты не десантник, – сказал он и поднялся. Взял у печки веник, чтобы подмести пол.
Лёха отодвинулся вместе с табуреткой от стола. Нагнулся, рассматривая осколки и приговаривая: – До чего же стаканы хилые пошли. Стаканы и те разучились делать! Вот раньше в Советском Союзе стаканы гранёные были. Гвозди можно было ими забивать. Настоящие стаканы, а не то, что сейчас… Сейчас всё не то. Взять тот же чайник электрический. Год-два и выходит из строя. И, главное, не починить теперь. Сразу выбрасывай на помойку и иди в магазин за новым. Да и другое взять из электроприборов. Сейчас так делают специально, чтобы наладить было нельзя, чтобы сразу выкладывать денежку за покупку… Дурдом и есть дурдом…
– Всё сказал? – спросил Игорь, сметая осколки веником в совок. Вынул из настенного кухонного шкафчика жестяную кружку, протянул Лёхе. – Держи, пока всю стеклянную посуду не перебил.
– Извини, Гарик.
– Ладно.
Налили. Выпили. Лёха закашлялся, вытирая мокрые губы ладонью.
– Ёкалэмэнэ. Вроде, прошла, но обещала вернуться…
Лёха пошарил по карманам.
– Чего потерял?
– Курево.
– Оно же перед тобой!
– А, вижу. Глаз что-то замылился, – вытирая слезу после кашля, пояснил тот. Взял пачку «примы», смял в кулаке. – Пустая. – Он вытряхнул на столешницу консервную банку с окурками. Стал перебирать их пальцем. – Хорошо тебе, Гарик. Не куришь. – Во! Есть! Лобастый бык! – Он сунул трёхсантиметровый окурок в зубы. – Спички-то, надеюсь, не кончились? – спросил сам себя. В коробке нашлась одна-единственная спичка. Чиркнул о потёртую боковину. Сломалась. – Да что же это за невезуха?! – едва ли не горестно воскликнул Лёха, поднимая глаза на Игоря. Тот принёс с печки полный коробок. Лёха прикурил, но через несколько затяжек чуть не обжёг губы и бросил замусоленный крохотный остаток окурка в консервную банку из-под тушёнки. Туда же собрал обратно то, что высыпал.
– Может, чайку сварганить? – спросил Игорь, вопросительно глядя на гостя.
– Не хочу.
– Чайку покрепче не помешало бы?
– Голяк, что ли? – Лёха пошарил мутным взглядом крепко выпившего человека