Самострел. Роман. Юрий Мартыненко
Зимой петрушка росла у них в кастрюльке на подоконнике. Горчица, свежая. Заварена на капустном рассоле. Крепкая. Иван поморщился. Чуть не выскочили слёзы.
– Переборщил, Ванюшка? – поморщилась мать. – Куда столько мазать? Ведь не сметана…
– Щас проморгаюсь, – ответил сын, протирая ладонью глаза. – Мамань, чаю.
Мать налила в стакан крепкого чаю. Достала из холодильника полулитровую баночку с молоком. Забелила.
– Запивай чаем вот.
– Угу, – прожёвывая ёжик, кивнул Иван.
Мать поставила на стол вазочку с печеньем и конфетами.
– Как, говорю, Витёк-то? – опять спросила она.
– Витёк-то? Нормально Витёк. Помирились с Веркой.
– Ну, вот! Я же говорила утром, что неплохой он парень. Шебутной, правда.
– Что есть, то есть, – согласился Иван, разворачивая шоколадную конфету. – Особенно, когда тяпнет.
– Ну и что, что тяпнет. Меру-то он всегда знает. Безобидный так-то, – рассуждала мать, присев напротив на стул.
– Ты бы, мамань, пока не остыло, тоже поужинала.
– Попозже поем. Полдничала ведь не так давно.
– Полдничала часа в четыре, а сейчас уже седьмой, – глянув на часы на стенке, заметил сын.
– Да не проголодалась ещё. В магазин ходила, там с бабами пролялякала. Не остынет ужин на печке.
– А, ну да, – кивнул Иван, запивая конфету горячим чаем.
– Ребёночка бы им, глядишь, меньше бы ссорились. Общая забота появилась. Общая забота ведь объединяет людей. Даже, бывает, характер человека меняет, – рассуждала мать, глядя на сына. Она помолчала и продолжила: – Пелёнки и распашонки отвлекают от плохих мыслей. Словом, когда ребёночка растишь, некогда по пустякам ругаться.
– С полной сумкой хавки сегодня Витёк на работу пришёл.
– Вот видишь! Сразу и жизнь наладилась! – обрадовалась мать. – Всё съели?
– Зарубали подчистую. День тяжёлый. Ручную перешивку делали на восточном перегоне.
– Так, так, вроде, путевая машинная станция у вас проходила?
– Проходила с капитальным ремонтом осенью, а сейчас по текущему делаем. Участок там сложный. То ли мерзлота опускает, то ли ещё что. А что там может быть ещё? Кузьмич говорит, что водяная призма, ледник в том месте под насыпью. По весне недаром наледь выступает. Прямо из-под полотна. Корёжит землю вечная мерзлота. Балльность никудышная. Кузьмич постоянно по шапке за тот участок получает. Начальник дистанции пообещал, если ситуацию в марте не исправим, то квартальных нам не видать. Кузьмич уже и не рад, что согласился дорожным мастером. Говорит, бригадирил бы и дальше потихоньку, но нет, пошёл навстречу начальству, когда прежнего уволили.
– Куда тот девался? Говорят, с концом уехал?
– Уехал, ага. На повышение тот уехал. В управлении дороги где-то его пристроили.
– Что ты говоришь? – удивилась мать.
– То и говорю. Да, мы сразу поняли, что он сюда типа в командировку