Смерть в Сонагачи. Рижула Дас
сэр, они сами во всем разберутся. Нет смысла вмешиваться. Такое дерьмо случается раз в месяц – вам ли не знать?
Самшер почувствовал облегчение, хотя и старался не выказывать эмоций. Он, конечно, предпочел бы не вмешиваться. Византийская сеть преступлений, насилия, откатов и взяток разрослась настолько, что к ней не подступиться, да и какой смысл надрываться? Таких начальников, как он, пруд пруди, и никому не было дела до полицейского участка Буртоллы.
– Я вижу, дела у тебя идут неплохо, – сказал Самшер, разглядывая почти полную пачку Marlboro Lights.
– О, это подарок для вас, сэр. – Рэмбо подтолкнул к нему пачку. – Я, когда шел к вам, подумал: «Наш командир любит вкусно подымить. Надо бы его угостить». В конце концов, мы давно не виделись.
– Ты был знаком с этой девушкой? – спросил Самшер, заметив явную нерешительность на лице Рэмбо.
– Вы же знаете, как это бывает, – пролепетал Рэмбо. – Видел ее, конечно. Одна из подопечных мадам Шефали. Красотка, категория «А», как говорится. Зарабатывала хорошие деньги, пока не случилась ноте-банди.
– Чертова демонетизация, – пробормотал Самшер.
Правительство признало недействительными банкноты достоинством в пятьсот рупий, и это решение задело практически все слои населения. Он не мог произнести вслух то, что думает по этому поводу, или даже высказать свои сомнения перед подчиненными. Кто знает, к какой партии принадлежит какая-нибудь сволочь и, что еще важнее, на кого шпионит. По крайней мере, в работе с криминальными элементами этого можно было не опасаться.
– Не беспокойтесь, сэр, я буду начеку. Как только что-нибудь всплывет, сразу доложу. Но, боюсь, никаких подвижек не будет. Все и так очевидно. Парень приревновал и убил ее, не сомневаюсь. Какой нормальный мужчина согласится, чтобы его девушка занималась… занималась чем-то подобным за деньги.
– Ну… Все бабу[6] в Сонагачи этим промышляют. И на самом деле получают свою долю.
– Конечно, конечно. Но я не буду держать вас в неведении, сэр, можете на меня положиться.
После того как Рэмбо снова нацепил «авиаторы» и вышел из кабинета, Самшер еще долго сидел в кресле. Он был не из тех, кто быстро соображает, в чем и сам признался бы первым, да от него никогда и не требовали особой смекалки. И вообще, с чего вдруг он озаботился этим убийством? От вышестоящего начальства не поступало ни телефонных звонков, ни распоряжений, никому не было дела, так что и ему не следовало бы дергаться.
Поднимаясь из-за стола, он пнул ногой бездомную дворнягу, которая частенько бродила по полицейскому участку. Шелудивая псина заскулила и отступила за стулья зализывать свои многочисленные раны.
Констебль Балок Гхош тихонько постучал в дверь и просунул голову внутрь. Он все это время подслушивал – вполне ожидаемо, отчего Самшер еще больше злился. Театрально кашлянув, Балок сказал:
– Кислота, сэр. Ублюдок вылил на нее кислоту, а пустую бутылку засунул ей в глотку.
Самшер снова сел, поиграл стеклянной безделушкой в форме шара на своем столе.
– Пока
Бабу – титул, используемый в Индии, как знак уважения к мужчинам.