Научи меня верить в любовь. Ника Климова
руки не отдаю, кладу на стол.
– Этого должно хватить.
– А здесь есть поблизости кафе? – спрашивает, убирая деньги в карман. Уже отворачиваясь, замечаю ее черные короткие ногти.
– Понятия не имею.
– Отлично, – произносит она недовольно и, наконец оставляет меня одного.
Хлопает дверь. Все, можно и в душ.
Девчонки нет до самого вечера, но меня это не беспокоит. Напротив, можно спокойно заняться работой. Обычно я ухожу в нее с головой, не замечая ничего вокруг. И внутри себя тоже. Спина затекла. Желудок сводит от голода. Я пропустил обед, но получил полное удовлетворение от того, чем был занят. Можно и поужинать.
К концу ужина в ресторане становится шумно. Мне не нравится. Допиваю чай, собираясь уходить, когда в кармане раздается звонок. Номер незнаком.
– Да? – отвечаю, попутно доставая из бумажника деньги.
– Климов Марк Александрович? – спрашивает мужской голос.
– Слушаю, – бросаю на стол пару купюр.
– Это капитан полиции Хромчук.
Рука зависает, не успев положить бумажник в карман.
– Вам знакома Алиса Владимировна Курочкина? – продолжает он.
– Да, – отвечаю неуверенный в том, о моей ли занозе идет речь.
– Вы можете подъехать сейчас к нам в отделение?
– Она что-то натворила? – бумажник все-таки опускается в карман, но я не спешу.
– Она заблудилась.
Как это вообще возможно?
– Обратилась к нашим. Они доставили ее к нам в отделение для выяснения обстоятельств. Так что? Вы подъедете?
Не горю желанием, но вслух:
– Куда подъехать?
Она сидит в кабинете в обнимку с бокалом. Ее голова вжимается в плечи под моим взглядом.
– Марк Александрович? – спрашивает мужчина в форме с густыми усами.
– Да.
– Можно Ваши документы?
Протягиваю ему паспорт, не глядя на девчонку. Он молча пробивает данные. В кабинете тишина. Мне неуютно и хочется уйти. Только разборок с полицией не хватало. Наконец, паспорт снова у меня в руках.
– Как же так, Марк Александрович? У девочки не было даже Вашего номера, – капитан смотрит на меня с укором.
– Так получилось, – коротко отвечаю я. Не хочу вдаваться в подробности и что-то объяснять.
– Алиса сказала, что Вы ее дядя.
– Да, – произношу не без труда.
– Вы уже оформили опекунство?
– Нет, – дергаю головой.
– Вы живете вдвоем?
– Да, – не понимаю, к чему он клонит.
– Сколько Вам лет, Марк Александрович?
– Сорок три.
– А Алисе?
Я смотрю на нее, потому что понятия не имею, сколько ей.
– Семнадцать, – отвечает она.
– Вы взрослый мужчина и несовершеннолетняя девочка…
Что? Я ослышался?
– Вы на что намекаете? – раздражаюсь. – Что я могу ее… Ей же всего семнадцать.
Девчонка переводит испуганный взгляд с меня на него.
– Знаете, сколько отцов насилуют собственных