Башня. Олег Раин
– периодически ссорилась, нехотя мирилась.
Самой же Лариске все было фиолетово. Ее и Герцогиней прозвали не только за точеный носик и аристократический овал лица, но и за независимый характер: ни Славку, ни Улькиных подколов она в упор не замечала. Потому что с некоторых пор активно осаждала совершенно иного субъекта. Лишь относительно недавно до меня абсолютно по-жирафьи дошло, что этим субъектом являюсь я. Разумеется, кроме нас в классе достаточно было и других любовно-геометрических аномалий, но мне, честно говоря, за глаза хватало и выше-указанных…
– А теперь, mesdames et messieurs, то же самое, но в стиле «рэгги»! – с блюзовой хрипотцой объявил Славка, и пальцы его запорхали по клавишам особенно резво.
Ноты шариками скакнули по помещению, кое-кто стал пританцовывать, парни ладонями взялись постукивать по партам и коленкам. Я бросил горделивый взгляд в сторону девчонок. Как минимум треть из них успела провести немало лет в музыкальных школах, однако никто не осмеливался подойти к инструменту и помузицировать после Славки. А он ведь ни в какие музшколы не хаживал, всю нотную грамоту осваивал исключительно по Интернету! Одним словом – самоучка-самородок.
Дверь тихо отворилась, и, держа под мышкой объемистую стопку ватманских листов, в класс вошел преподаватель Сергей Малышев, наш несравненный Эсэм – невысокого ростика, с аккуратной бородкой и седой косичкой на затылке, безбрежно спокойный, неизменно улыбчивый. Заметившим его ребятам он со значением подмигнул и беззвучно приложил палец к губам. Дескать, не стоит мешать маэстро. Пусть играет. Потому как на самом деле получалось здорово.
Глядя на него и Славку, я подумал, что завидую тому и другому. И не какой-то там белой или черной завистью, а просто любуюсь этими двумя людьми и недоумеваю, почему сам я расту балбес балбесом и никогда, наверное, не сумею ни так улыбаться, ни так играть.
– Вау! – Славка все-таки почувствовал появление учителя и, выдав торжественный аккорд, вскочил с места. – Рота, смирно! Тарщ генерал, рота обормотов для торжественного парада построена. Дежурный по роте Ивашев Эспэ.
– Вольно, Ивашев Эспэ! – Низенький Эсэм немедленно приосанился, войдя в генеральскую роль, величественной поступью прошествовал к столу, выложил принесенный ватман и, озирая наши смешливые лица, подкрутил свои небольшие усики. Бархатистым голосом протянул: – Тэ-экс… Не вижу отсутствующих.
– Потому как отсутствуют, – поддакнул Славка и чуть тише добавил: – Канальи!
– Что ж, граф, в целом я доволен. Присаживайтесь. И вы, юные леди, и вы бравые юнкера.
– Никак невозможно-с, – продолжал дурачиться Славка. – Сами изволите видеть, парты для первоклашек.
– Упс! – Эсэм покачал головой. Смутить его было невозможно. – И что мы думаем по этому поводу?
– Полагаю – интриги-с. Завистники и все такое. Oh, ces intrigues, votre exellence! – Французский у Славки был безупречен.
– Не страшно, мон шер. – Эсэм величаво махнул рукой. – Значит, будем рассаживаться