Лови намек, Дани Браун!. Талия Хибберт

      – Заф, – начал было Джамал. – Не надо…

      – Мне пора. Я должен пойти и спустить телефон моей племянницы в унитаз.

      – У тебя был хороший день на работе, сынок?

      – Нет, – отрезал Заф, сбрасывая ботинки и направляясь в гостиную. – Где Фатима?

      Его мама и невестка сидели на старом мягком диване, который остался еще с тех пор, как Заф был ребенком. Крошечное округлое тело мамы было погребено под кусками ткани, с которыми она работала. Ее руки были заняты подшиванием подола, а глаза – устремлены в экран телевизора, где показывали новый выпуск «Званого ужина». Поэтому она как будто бы вовсе и не заметила тон Зафа.

      – Фатима? – пробормотала она. – Где-то здесь, думаю. На кухне есть самоса[5].

      – Я не хочу самосы. – Заф нахмурился, затем взял себя в руки. – Чуть позже. Я поем самосы чуть позже. Спасибо, мама. Но…

      Мамин смех прервал его. Она радостно мотнула головой в сторону телевизора, где белая женщина с перьями в волосах помешивала в кастрюле допиазу[6] цвета рвоты.

      – Боже мой, это выглядит ужасно. Другие гости разнесут ее в пух и прах.

      – Фатима здесь или нет?

      – Они там ничего другого и не делают, – пробормотала невестка Зафа, Киран, которая хмурилась, глядя на свои собственные швы, и довольно успешно игнорировала слова Зафа.

      Киран была выше мамы, бледнее и худее, чем прежде, ее лицо раньше времени покрылось морщинами. Но Заф точно знал, что сказал бы его брат, если бы увидел сейчас свою жену.

      «Вот она, чья красота заставляет Луну устыдиться».

      Было ли противоестественно придаваться сентиментальным размышлениям о Зейне и Киран, вынашивая план убийства их единственного ребенка? Может быть. Чтобы между ними не осталось недомолвок, Заф проинформировал невестку:

      – Я собираюсь убить твою дочь.

      Киран едва взглянула вверх.

      – Почему? Она тоже таскала у тебя любовные романы?

      – Любовные романы?

      Мама наконец обратила внимание, хмуро глядя на них из-за своих огромных очков кремового цвета. Очевидно, это было влияние Гока Вана[7]. Последний писк моды, по-видимому. Заф предпочитал не вникать.

      – Вы оба оказываете на нее ужасное влияние. Любовные романы, подумать только.

      – Это полезно для нее, мама, – сказала Киран. – Ей нужен пример…

      – Это не то, о чем я пришел поговорить, – прорычал Заф, а затем повысил голос и гаркнул: – Пухан! Тащи сюда свою задницу.

      Мама неодобрительно фыркнула и снова повернулась к телевизору, где лысеющий мужчина с мрачным выражением лица критиковал допиазу.

      – Совершенно ужасно. Честно говоря, я бы не стал кормить этим и собаку. Уверен, что она старалась изо всех сил, но я ставлю два балла из десяти.

      Несколько