Варенье из падалицы. Алексей Алёхин
халявы, уходящей корнями в глубь веков. Еще в Шумере народные собрания сопровождались пирами за храмовый, т. е. казенный, счет.
Тягучий кофейный запах трубочного табака.
Птичий рынок
Уже на подходе, на разобранных трамвайных путях перед рынком, торгуют котятами. По полтиннику из картонных коробок. И подороже из полированного ящичка с гнутой прозрачной крышкой.
Эти – у старорежимной дамочки в потертых кошачьих мехах.
Будто пухлый брэмовский том с картинками, переложенными папиросной бумагой, рассы́пался по веселым рядам под желтым просвечивающим навесом.
Населенные тварями аквариумы, банки, колбы с чистой водой.
Хитрые машинки, качающие воздух
Гроздья крошечных серебристых шаров, уплывающих из спрятанных на дне трубочек вверх – как исчезающие виды.
Рыбки в полосатых пижамах и в бальных платьях со шлейфами. Генеральчики неведомых армий с фосфоресцирующими лампасами на боках. Толстые розовые «телескопы», шевелящие трубочками глаз с любопытством естествоиспытателя.
Крабики и аксолотли, восхитительные своим уродством.
Мраморные и полосатые водяные черепашки: стоит купить, если ты одинок и не уверен в себе.
Склонные к философии аквариумные лягушки, белая и черная, медленно кружащие в сферическом стекле, перебирая перепончатыми лапками.
Место, где торжествуют необыденные ценности.
Щенята копошатся в детских манежах с пришпиленными родословными и цветными фотографиями родителей, вроде того, как развешивают портреты киноартистов в газетных киосках.
Цветастый петух растопырил перья и, кажется, вот-вот загорланит, задрав к небу раскрытый клюв.
Розовую козу украшает черная строчка, словно вышитая шерстяной ниткой по хребту.
Любители редкостей: опрятные старички, дамы спортивного вида, подростки.
Завсегдатаи неспешно играют в шашки на обитом жестью прилавке между заключенными в аквариумы стайками рыб.
Среди торгующих птицами почему-то особенно много убогих.
Голуби вертят своими нежными головками в искалеченных красных руках.
Парень, волокущий ноги, предлагает щеглов.
Над прислоненным к дереву костылем повисла клетка.
В ней двухсотрублевая пичуга невиданной красоты, разделенная на три широкие полосы чистейшего синего, красного и желтого цвета. Точно флаг островного государства, разлетевшегося по свету.
Переложенная папиросными листками брэмовская жизнь, но не отторгнутая от своих тропических речек и южных островов, как это бывает в зоопарке, а словно завернувшая сюда ручейком по дороге в ухоженную квартиру с большим аквариумом или в уставленную клетками комнатушку в коммуналке.
Клуб, созывающий сам себя дважды в неделю.
Белая и черная лягушки кружатся, обнявшись. Как день и ночь.
– А какой породы щенок?
– Собака она и есть собака!
«С