Господин Великий Новгород 1384: путешествие во времени. Павел Котов
одетый в ухмыляющуюся кожаную маску скоморох, пронзительно пищащий в свистульку и размахивающий бычьим пузырём на палке. В результате своих прыжков он случайно (случайно ли?) бьёт пузырём бирича, тот прерывает объявления и хочет вытянуть скомороха жезлом, но тот ловко уклоняется и изображает умирающего от страшного удара. Толпа ревёт от восторга, некоторые кидают скомороху мелкие монетки, хотя стоящий рядом священник явно не одобряет лицедейства: плюёт на землю и отворачивается.
В отдалённом конце площади, рядом с Немецким двором, возвышается древняя семисоборная церковь Ивана Предтечи на Опоках, построенная победителем чуди Всеволодом Мстиславичем, в которой судились немцы с новгородцами[91]. Над Свечным рядом, начинающимся от церкви, висит сладкий аромат воска; к притвору выстроилась целая очередь желающих продать или купить мёд и воск, для чего их надо было взвесить на весах[92]. Хорошо немцы устроились: под боком и Торг, и судная палата! Даже ещё лучше, чем хорошо: на восемь шагов от Двора ни одного строения, а, если присмотреться, то можно обратить внимание, что новгородцы, везущие телеги или тачки с товарами, не останавливаются на мостовых рядом с Немецким двором: запрещено[93].
Памятуя о предупреждении, что местные обычаи должны изучать сами, мы обращаем внимание на двуперстное[94] крестное знáмение[95], и в голову приходит мысль, что в Средневековье к религиозной символике относились крайне серьёзно, и всего лишь через пару веков люди будут всходить на костры, лишь бы не складывать троеперстие, так что важно не ошибиться, чтобы голову не потерять.
На мостовой появляется знакомый нам купец из Любека и призывно машет рукой: «Рус, рус, комм цу мир!» Зайдя за дощатый забор, мы видим, что внутри небольшой – примерно как три-четыре дачных участка – Немецкий двор похож на русские, разве что посуше: водопровод новый; как говорят в XXI веке: выделенная линия. Стоят богатые терема с резными крыльцами, двухэтажные клети, погреба, гридница – отдельный дом для стражи, длинные конюшни. В углу двора приютились небольшая больница и пивоварня, а также клеть с ручными жерновами для молотьбы. В противоположном углу стоят ещё два жилых дома, для священника и переводчика, и дом для взвешивания серебра. На дворе кипит бурная активность, бездельничают только стражники, подпирающие собою сени, да спят в конурах злые цепные собаки, которых спустят с заходом солнца. «Пакс вобискум»[96] – приветствует нас католический священник, как-то размашисто, совсем по-русски осеняя знáмением. «Бог фф помошш, русс», – добавляет он, видя наше замешательство, и выходит вместе с фогтом[97] со двора по своим делам. Заметив уход священника, усатый сержант вместе со старым, когда-то кирпично-рыжим, солдатом скидывают шапели[98] и садятся играть в кости.
Надо всем двором высятся две колокольни храма Св. Петра, словно смотрящие на красные стены церкви Святых Петра и Павла на Славне, стоящей по
Знáмение двумя сложенными прямыми пальцами – указательным и средним, при этом средний слегка согнут – было распространено по всей Руси, с крещения и до реформ патриарха Никона.
Знáмение – молитвенный жест, представляющий собой изображение креста движением кисти руки.
Pax vobiscum (лат.) – мир тебе.
Фогт – здесь – выборный староста.
Вид шлема; круглая металлическая шляпа с широкими полями, собранная на заклёпках.