Причал моей осени. Балансируя на краю. Настасья Карпинская
хаотично лупя по дисплею телефона дрожащими пальцами, скинула вызов. Волна животного страха снова накрыла с головой, заставляя все внутри сжаться в тугой клубок, а ладони покрыться мокрой холодной испариной. Привалившись спиной к стене, сомкнула веки, стараясь унять бьющую изнутри меня дрожь, и взять себя в руки. Это надо просто выдержать, пройти через это и дать понять этому мудаку, что больше запугать меня не получится. Отчего-то сейчас было сложнее и страшнее с ним разговаривать, нежели, когда я находилась рядом с ним, там была иллюзорность что я как – то могу повлиять на ход событий и на его реакции, сейчас этих иллюзий не было, и я отчетливо начинала видеть с кем жила столько лет на самом деле. Я не могу больше уступать, я больше не имею на это право, иначе совсем перестану себя уважать.
Мне понадобилось около часа, чтобы справиться с эмоциями и страхом, и, натянув на голову капюшон толстовки, опасливо озираясь, заставить себя выйти из квартиры.
Перетащив свои скромные пожитки от Ленки и купив на последние деньги скромный набор съестного, я, закрыв дверь на все замки и зашторив окна, решила немного поспать перед сменой. Если я не высплюсь, то свалюсь уже не только в метафорическом смысле, но и в буквальном.
***
– Проследи, чтобы подъемник заменили, он уже на ладан дышит, – произнес, обращаясь к Тиму, слыша нехарактерный треск оборудования, наблюдая, как рабочие поднимают на нем машину, – и Петровичу позвони. Если завтра на рабочем месте его в трезвом виде не будет, то может больше на глаза не появляться, – снова переключая внимание на экран телефона, на котором высветилось сообщение от человека, который в случае совершенного п*здеца сможет подстраховать. Сообщение было положительного характера, что сейчас добавляло в мои карты хорошего туза и открывало еще один путь выхода.
– Дар, может, ты на себя этот сервак переоформишь, а? За*бался я с ним уже, не мое это, – тяжело выдохнул брат, просматривая бумаги, которые держал в руках и в которых явно мало, что понимал, оттого и раздражение проступало все чаще.
– Потерпи немного, сейчас на нормальный уровень его вытянем и можно спокойно с рестом завязывать, – ответил брату, одновременно набирая смс с благодарностью.
– Может, ты зря паникуешь? Ринат нормальный мужик, он же не слепой, видит, что его дочка та еще… сука. Ты столько вложил в Эларию, и все по п*зде пустить из-за бабы…
Я оторвался от телефона и покосился в сторону Тима. Не тупой, вроде, но иногда наивностью болеет, словно простудой, она у него периодами, и сейчас, видимо, сезонное обострение.
– Бро, я попросил прикрыть мой зад. Если тебе сложно, в лом или еще какие-то недопонимания есть, я попрошу других людей. Только в глаза скажи и ныть переставай.
– Да не ною я, просто не понимаю я в этом ничего, – недовольно проворчал младший Адашев, зло захлопнув папку.
– Тебе понимать ничего и не надо. Ты умный вид делай и бурную деятельность изображай. Мне звони или у Олега спрашивай, он шарит. Добивай тут все, я в рест, наберешь, как закончишь.
Попрощавшись