Напоминание о нем. Колин Гувер
двадцать шесть лет, и я впервые официально живу где-то совсем одна. Это освобождает и пугает одновременно.
Не знаю, смогу ли я через месяц все еще позволить себе такое жилье, но я буду стараться. Даже если для этого придется искать работу в каждом месте, мимо которого я буду проходить.
Собственная квартира может помочь мне, когда я буду ходатайствовать перед Ландри. Это покажет, что я теперь независима. Даже если за эту независимость мне предстоит бороться.
Котенок хочет на пол, и я отпускаю его в гостиной. Он бредет по квартире, плача о том, что оставил там, внизу. Мне становится до боли жалко его, когда я смотрю, как он тычется по углам в поисках выхода. Ищет, как попасть домой. К матери и братьям с сестрами.
Со своей черно-оранжевой пятнистой шкуркой он походит на шмеля или на что-то, оставшееся после Хеллоуина.
– Как же нам тебя назвать?
Я знаю, что, скорее всего, ему придется провести без имени несколько дней, пока я буду размышлять. Я очень серьезно подхожу к выбору имен. Когда я в последний раз должна была кого-то назвать, я подошла к этому серьезнее, чем ко всему на свете до того. Может, потому, что всю свою беременность я просидела в камере, где было больше нечего делать, кроме как выбирать имя для ребенка.
Я выбрала имя Диэм, потому что знала – как только меня выпустят, я вернусь и сделаю все, что в моих силах, чтобы найти ее.
И вот я здесь.
Carpe Diem.
2
Леджер
Я паркую свой грузовик на стоянке позади бара и только сейчас замечаю яркий лак на ногтях своей правой руки. Вот черт. Я и забыл, что вчера вечером играл в переодевания с четырехлеткой.
Ну, по крайней мере, бордовый цвет подходит к моей рабочей рубашке.
Когда я вылезаю из кабины, Роман как раз выкидывает в помойку мешки с мусором. Увидев у меня в руках подарочный пакет, он понимает, что это для него, и протягивает руку.
– Дай угадаю. Это кофейная кружка? – Он заглядывает внутрь.
Это кружка. Как всегда.
Он не благодарит. Как всегда.
Мы никогда не обсуждаем, что эти кружки символизируют трезвость, но я каждую пятницу покупаю ему еще одну. И это уже девяносто шестая кружка.
Наверное, мне пора бы перестать, потому что у него этих кружек уже полным-полно, но мне уже поздно сдаваться. Он не пьет уже без малого сто недель, и я уже некоторое время присматриваюсь к сотой, знаменательной кружке. Это будет кружка с «Денвер Бронко». Его самой нелюбимой командой.
Роман указывает на заднюю дверь бара.
– Там пара человек донимает остальных клиентов. Пригляди за ними.
Это странно. Обычно в такое раннее время не приходится иметь дело с беспорядками. Еще и шести-то нет.
– Где они сидят?
– Возле музыкального автомата. – Он смотрит на мою руку. – Отличный маникюр, дружище.
– Скажи? – Я вытягиваю ладонь и шевелю пальцами. – Для четырехлетки у нее неплохо получилось.
Я открываю заднюю дверь, и на меня обрушиваются звуки моей любимой песни, которую орут из динамиков