Люби меня, я бегу от тебя. Морган Монкомбл
точно, – говорит он. – Продолжай, пожалуйста.
Кусок говна.
– Вот почему женщины с Марса, а мы с Венеры. Они хотят любви, а мы – секса.
– По-моему, наоборот, приятель, – говорит темноволосый. – Это женщины с Венеры.
– Да не важно. Единственное, что нужно уяснить из этой истории: не стоит спать с феминисткой. Максимально плохая затея. Она даже не позволила мне взять ее сзади.
Второй парень усмехается и отчаянно пытается сдержать смех, кулаком прикрывая рот.
– Постараюсь запомнить этот совет, чувак.
Этот болван явно наслаждается собой. Когда великий-гуру-любви Блонди говорит, что именно из-за феминисток мир движется к своему концу, я решаю покончить с этим цирком:
– Вау. Спасибо, Эйнштейн. Ты, судя по всему, продумал свою теорию до мелочей.
Он удивленно оборачивается. Он гораздо выше меня, но я не отступаю и сверлю его взглядом.
– Прошу прощения, но это мужской разговор.
– Разговор двух тупых сексистов, да, я слышала, – уточняю я, и от этого темноволосый улыбается еще шире. – Если ты не хочешь, чтобы женщина, с которой ты переспал, доставала тебя из-за того, что ты ей не перезвонил, быть может, для начала стоит перестать обещать это сделать. Вот увидишь, эффект будет волшебный.
Блонди открывает рот, закрывает его и снова открывает, но я его опережаю:
– Не все женщины жаждут любви, так же как не все мужчины жаждут только секса; просто ты – одержимый собственным членом придурок.
На секунду, кажется, я застигла его врасплох. Но, как и ожидалось, по итогу он занимает оборонительную позицию и начинает злиться, но это ничуть меня не пугает. Если бы он знал, с каким человеком я росла, то не пытался бы запугать меня своим бандитским видом.
– Мой член тебя не касается, так что отвали.
Я делаю вид, что раздосадована этим фактом:
– Тяжело, да, слышать правду? Особенно из уст женщины.
– Сука, что ты не поняла?
Второй парень, по-прежнему не отрывая от меня глаз, подходит и кладет руку на плечо своего собеседника. По-идиотски улыбаясь, он говорит ему забить. Но, когда тупица, пошатываясь, уходит, темноволосый остается. Мы долго смотрим друг на друга, так что повисает неловкое молчание. Если он ждет, что я сдамся из-за того, что он смотрит на меня так, будто раздевает одной лишь силой мысли, то он ошибается. Мне бы даже понравилось, не будь он таким придурком.
– Тебе бы пойти за своим приятелем.
– За ним-то? – перебивает он меня, пальцем указывая куда-то через плечо. – Я не знаю этого парня.
– Прости?
Он вальяжно прислоняется к барной стойке и пододвигается ко мне, чтобы его было лучше слышно.
– Я просто заказывал виски-колу, когда он вдруг начал делиться грязными подробностями своего последнего перепихона. Не стану врать, обычно я люблю такого рода подробности, но только тогда, когда они касаются моих приключений.
Я почти не слушаю,