Огенея, или 72 дня из жизни астронавта. Елена Мальцева
пообщаться с реальными людьми, а не с воображаемым другом. В тот вечер я вышел в «комнату встреч». Я был немного не в себе, но никто этого не заметил. Казалось, каждый был в своём мире и его мир вращался вокруг него. Мы все вместе, и при этом каждый по-своему одинок.
Потом я увидел, как Альбредо и Дарий что-то обсуждают, склонившись над картой звёздного неба. Селестия, Ясмина и Камир играли в «Пенсильванию», им было весело, они смеялись и бросали друг в друга вышедшие из игры карточки. Фрай и Бирмо сидели в углу и читали, Мартин играл на фудели, а Мирта, Тристан и Валенсия слушали. Карма и Шасо смотрели какой-то фильм. Я растерялся. Может, я здесь чужой, никому не нужный элемент системы?
Пока я так думал, Мартин закончил играть и подошёл ко мне:
– Итер, давно тебя не было видно. Пойдём, я тебе что-то покажу.
Он подвёл меня к иллюминатору, а из него на меня смотрели звёзды. Серебряная пыль, рассыпанная на чёрном полу.
– Что ты чувствуешь, видя их? – спросил меня Мартин.
– Они холодные и далёкие, смотря на них, я ощущаю одиночество, как человек, оказавшийся в толпе людей, не замечающих его.
– Итер, а теперь посмотри вокруг, люди, которые тебя сейчас окружают, рады тебя видеть, ты всем им дорог. Мы не беспокоили тебя, понимая, что это твой первый полёт. Все через это прошли. Я знаю, что ты чувствовал. Мы дали тебе время прочувствовать одиночество, достигнуть его дна, чтобы оттолкнуться от него и начать подниматься на поверхность. Отдалиться от нас, чтобы потом вновь сблизиться… И чтобы тебя опять не затянуло твоё одиночество, я попрошу Тристана загрузить тебя работой. Труд – лучшее лекарство от всех болезней.
Остальное время до приземления капитан обеспечил меня таким количеством работы, что я не заметил, как мы оказались на орбите Огенеи.
Ну вот и она. Посадку произвели на северном полюсе, предположив, что он должен быть наименее подвержен движению тектонических пластов. Первые показания датчиков были благоприятны: температура +17 по Цельсию, кислорода достаточно, опасных газов в атмосфере не обнаружено (из известных).
Первое, что мы сделали, – это отметили удачное приземление: по традиции обнялись и выпили по инзураму (чай с плантации экзопланеты СИУ696) из старинных чашек, специально взятых на корабль для этой цели. Допив чай, Боливар неаккуратно поставил пустую чашку на стол, она покачнулась и, не удержавшись, соскользнула на пол.
– К счастью! – сказала Селестия.
Мирта засмеялась и воскликнула: «Так давайте увеличим счастье в геометрической прогрессии!» – и смела все чашки, которые стояли на столе, на пол.
Они со звоном разбились. Я и Альбредо ещё держали кружки в руках. Не договариваясь, мы бросили свои чашки себе под ноги. Моя чашка не разбилась.
Тогда Тристан наступил на неё ногой и со свойственной ему иронией произнёс:
– Иногда нужно приложить усилие, чтобы осчастливить всех.
Чашка