Голоса возрожденных. Макс Маслов
кивнула юному исполнителю великого приговора. Он опять не подвел ее. Она, нерасторопно склоняясь над пленницей, хотела заглянуть ей в глаза, что были в отчаянии зажмурены. Но Бирви́нгия не желала подымать веки, она больше не хотела видеть ничего перед собой.
– Попробуй извлеки его, – прошипела шаманка, – раньше, чем оно пронзит твою плоть и высосет из тебя все соки. Уведите ее! – приказала она своим псам. И они исполнили ее волю, оттащив пленницу в одну из глубоких пещер.
Ну а после того как Баки́на вновь забралась на трон, она уснула, пыльной ветошью свернувшись в его окостенелых корнях.
Глава 3
Каратели Рэ́хо
Шлюпка, накренившись на песчаном берегу, омывалась подступающими волнами. В них бирюзовой безмятежностью, казалось, хранились покой и мир. Вот только вчера зирда́нцы жгли поверженную «Фендо́ру», резали и убивали гатуи́лских кхалкхи́́[8], прямо на этих водах, а теперь легкий ветерок и плеск умиротворяющих волн, будто всего этого не было. Материнские слезы, пропитавшие золотистый песок, многочисленные следы от голых подошв ног: время беспощадно избавилось от неугодного воздействия. В отдалении от шлюпки громоздилось изваяние птицы думает, роняющее зловещую тень на часть побережья зловещую тень, в которой прятались от слепящего солнца крикливые тупуи́ны[9], галдящие в схватках между собой. Они изредка выбегали на раскаленный песок до ближайших кострищ, выискивая в пепле чем поживиться. Эти кострища тянулись по всей береговой линии, но ни Сэл, ни Фендо́ра не знали, что они были погребальными. В одном из таких виднелась не догоревшая голова богини Депоннэ́́и[10], хмуро смотрящая на застывших над ней наблюдателей.
– Богиня смерти, – сказала Фендо́ра. – Ами́йцы[11] сжигают ее изваяние, когда намечается великая охота.
Девушку не интересовала великая охота, а лишь то, что вокруг было странно тихо.
– Где же все люди? – спросила она, озираясь по сторонам. Фендо́ра не понимала, кто такие люди, но так как Сэл была иноземкой, наверняка людьми она называла народность ами́йцев.
– Ами́йцы, их зовут ами́йцы, – поправила рабыня. – Они красноликие почитатели птицы думает, а еще охотники и члены Священного Союза.
– О боже, – вздохнула Сэл. – Дай сил не сойти с ума он бесчисленных названий.
Она всматривалась в кострище, в очертания обугленной деревянной головы, моля, чтобы все это закончилось. В ее руках, зажатый крепко-накрепко, чернел Ба́ргский нож, важное оружие, если верить поверженной ведунье.
– Ты знаешь, что это? – вопрос, адресованный рабыне, давно зудел в девичьей голове и вот сорвался с губ.
Фендо́ра на секунду приметила нож, а затем отвела взгляд в сторону, будто этот предмет принес ей много горя.
– Отчего же не знаю, – ответила она. – Символ власти Ба́рга Сизого.
Рабское сердце забилось намного чаще, почувствовав все опасения страдающей девушки, застывшие ледяной
Гатуи́лские кхалкхи́́ – свободолюбивые корабельные торговцы острова Гатуи́л, частенько промышляющие контрабандой нелегальных грузов.
Тупуи́ны – птицы, напоминающие альбатросов, но с отличным от них красно-сизым оперением.
Депоннэ́́я – в ами́йской мифологии богиня, несущая погибель всему живому.
Ами́йцы – красноликий народ, живущий на острове Ка́тис.