Целитель-8. Валерий Петрович Большаков

      Большая квартира наполнилась суетой, радостной и бестолковой. Девчонки пищали за дверью спальни, но их мощное сюсюканье перебивалось пронзительным «Уа-а-а!» Звучало почти как одинокое «ура!», знаменуя очередную победу жизни.

      Мягко улыбаясь, я посмотрел на распаренного Женьку. Он не спал всю ночь, забывшись на рассвете. Прикорнул, сидя за столом, из-за чего прядь волос забавно торчала, как рожок. Даже голубой берет не смог ее умять. А в шесть утра грянул телефон: «У вас девочка!» И старший сержант Зенков помчался бегом по безлюдным улицам – встречать Юлию Евгеньевну…

      Изя с Дюхой заняли деревянный диванчик. Сидели тихо и смиренно. Девушки носились то вверх, то вниз по гулкой лестнице, таская пеленки, распашонки, подгузники, а эти двое провожали подруг взглядами растерянными и робкими, как будто открывая для себя нечто новое, неизведанное. Юрка Сосницкий крепился, но наверх не пускали и его.

      «Сами еще не наигрались!» – фыркал он, кривя губы в снисходительной усмешке.

      Первой «наигралась» Светлана. Усталая, но довольная, она тихонько спустилась в гостиную, шепотом сообщив, что «обе умаялись и спят!»

      На цыпочках сошла Рита.

      – Поднялся бы, – сбрасывая просветленное умиление, она обняла меня за руку. – Тебя бы точно пустили.

      – Не хочу выделяться, – тепло улыбнулся я, и кивнул на Жукова с Динавицером: – Глянь, сплошная кротость.

      Девушка хихикнула, и обернулась к растрепанному Жеке.

      – Отмечаешь, папочка?

      – Да я по чуть-чуть, – застыдился Зенков, – а то, боюсь, развезет. Хоть как-то нервы унял! – широко размахнувшись, он пожал мне руку: – Спасибо, что Машку в тот роддом пристроил – рядом почти! Никогда еще так кроссы не бегал! Ха-ха-ха!

      – Ш-ш-ш! – рассерженно зашикала Светлана из темного коридора. – Спят же. Пошлите, отметим…

      – Не пошлите, а пойдемте, – расплылся старший сержант. – Нерусь!

      Шевелёва показала ему розовый язычок, и скрылась. За нею утопал «папаша», ступая по паркету в одних носках. Рита прильнула ко мне, заглядывая в глаза, и нежно спросила:

      – А меня ты тоже в «тот роддом» пристроишь? М-м?

      – Рано тебе по материнству скучать, – строго ответил я. – Сама еще, как дитё!

      Девушка прижалась крепче, поцеловала меня в шею, и шепнула на ухо:

      – Бережешь, да?

      – Берегу, – твердо ответил я. И подумал, что вся моя мужественная жесткость потечет как воск, лишь только Рита захочет от меня ребенка по-настоящему. Заласкает так, что я исполню ее желание. Уж если Инке удалось, то Марику и подавно.

      «Только пусть будет девочка, – вздохнул я, мысленно капитулируя. – Ну их, пацанов этих…»