Монаший капюшон. Эллис Питерс
всколыхнулась и растеклась по стеклу.
– Это корень одного растения – его называют борец или монаший капюшон, – вываренный в смеси льняного и горчичного масел. Очень ядовитый корень: достаточно проглотить чуть-чуть – и можно отправиться к праотцам. Так что будь повнимательнее и не забывай как следует мыть руки. Но для старых больных костей это лучшее растирание, оно чудеса творит. Его надо хорошенько втереть, и сначала больной почувствует покалывание и жжение, а потом боль быстро уймется. Ну как, больше ни о чем не забыл? А хочешь, я сам пойду с тобой в лазарет. Эту мазь нужно втирать глубоко, а я в этом деле поднаторел.
– Пальцы у тебя железные, уж я-то знаю, – отозвался брат Эдмунд, пристраивая склянку в суму, – на себе испробовал. Помнишь, когда ты меня растирал, я думал, что на мне живого места не осталось, а на другой день я уже был на ногах. Да, приходи, брат Рис будет тебе рад. Память его нынче подводит, он мало кого узнает, особенно из молодых братьев, но тебя он не забыл.
– Он припомнит всякого, кто заговорит с ним по-валлийски, – промолвил Кадфаэль, – приятно ведь услышать язык своей юности. Он в детство впадает, со стариками это случается.
Брат Эдмунд взял свою суму и направился к выходу. Худощавый молодой человек отступил в сторону и услужливо распахнул дверь. Брат Эдмунд улыбнулся, поблагодарил его и вышел, а тот притворил за ним дверь.
Брат Кадфаэль посмотрел на парня, который оказался не таким уж и тощим, ростом он был на несколько дюймов выше, чем сам Кадфаэль, держался прямо, и в движениях его чувствовались проворство и настороженность лесного зверя. Ворвавшийся сквозь дверь порыв ветра растрепал густую копну светло-каштановых волос. Светлая бородка, обрамлявшая скулы, подчеркивала резкие, ястребиные черты его лица. Ярко-голубые смышленые глаза уставились на Кадфаэля.
– Ну что, приятель, чем я могу тебе услужить? – обратился к нему монах, сдвигая горшочек с огня и еще раз окидывая незнакомца взглядом. – Мы вроде бы не знакомы, но все одно, добро пожаловать. Какое у тебя ко мне дело?
– Меня послала госпожа Бонел, – ответил молодой человек низким голосом, который был бы приятен на слух, если бы в нем не ощущалась некоторая скованность. – Говорят, что у тебя можно разжиться приправами. Брат попечитель странноприимного дома сказал, что, если у нее выйдут собственные запасы, можно будет обратиться к тебе. Мой господин сегодня переехал сюда – он будет жить в предместье в качестве гостя аббатства.
– Ах да, – кивнул Кадфаэль, припоминая подаренный аббатству манор Малийли. – Стало быть, они благополучно переехали. Ну дай Бог, чтобы остались довольны. А ты, выходит, их слуга и будешь им пищу приносить? Тебе не помешает разузнать, что тут да как у нас в обители. Ты уже побывал на аббатской кухне?
– Да, господин.
– Да какой я господин, – добродушно отозвался Кадфаэль, – называй меня братом, так оно вернее будет. А тебя как зовут, приятель? Нам ведь с тобой теперь придется встречаться, так что не худо и познакомиться.
– Эльфрик. –