В Линкольнвуде гаснет свет. Джефф Родки
с половиной лица, он лежит на полу, а подпись была «То чувство, когда проплыл пять километров и не можешь стоять на ногах».
– А ты написала?..
– «О-о, бедняжка», смайлик с костылем, «кому-то нужен массажист».
– А он ответил?
– «Вот именно! Порекомендуешь кого-нибудь?»
– То есть фактически он спрашивает: «Сделаешь мне массаж?»
– Ну! Что мне ответить?
– Ничего.
– Совсем?
– Он сколько на твой коммент отвечал? Двенадцать часов?
– Девять. С половиной. Но мне кажется, он в Инсте редко сидит. Может, даже уведомления отключил.
– И что? Не отвечай как минимум до обеда.
– А что мне тогда написать?
– Подразни его. Типа: «Я знаю обалденного качка-шведа по имени Ханс».
– Жестко! Мне нравится.
Эмма сощурилась, глядя в лобовое стекло. Подруги ехали по пустынной жилой улочке. Впереди на Бродмур-авеню по направлению к школе машины стояли в плотной пробке.
– Эй, это не твой брат?
На тротуаре недалеко от поворота рядом с припаркованной машиной на своем велосипеде сидел, согнувшись, Макс, и держал у рта кулак. Когда девушки подъехали ближе, он опустил руку и выдохнул облако дыма вдвое больше своей головы.
– Господи, вот мелкий преступник. – Хлоя опустила стекло и прокричала: – Макс Альтман! Ты арестован!
Макс
Крик сестры испугал его так, что Макс едва не упал с велосипеда. Он дернулся, и переднее колесо ударилось об его ногу. Макс удержал равновесие, но ради этого пришлось исполнить идиотские пируэты.
«Фольксваген» остановился у поворота, и Макс показал Хлое средний палец. Та высунулась из окна и прокричала:
– Ты сказал, что бросаешь!
– Я снижаю!
Это была неправда, если только не считать снижение в большую сторону.
– Хорошо, если так! А то я расскажу маме!
«Фольксваген» свернул на Бродмур-авеню, сливаясь с потоком машин, движущихся в школу, и Макс скорчил сестре на прощание гримасу. Последнее время он был на взводе, и крик Хлои перенагрузил его организм адреналином, который очень неприятно сочетался с четвертой за сегодня электронной сигаретой. Его руки и ноги так дрожали, что он вряд ли смог бы ехать дальше.
Сестрица такой мудак.
Макс глубоко вздохнул, пытаясь успокоить нервы. Умом он понимал, что бояться неспровоцированной атаки глупо. За две с половиной недели, что прошли с тех пор, как Джордан Станкович ударил Макса в голову в очереди за пиццей, нападавший даже в глаза ему не смотрел, что уж говорить про угрозы.
Но нервная система Макса не откликалась на рациональность. Он засовывал сигарету в нагрудный карман куртки, а пальцы его тряслись. Макс слез с велосипеда – лучше идти пешком, пока не отойдет.
Макс свернул на Бродмур-авеню, и перед ним открылась картина великого прибытия в школу. Сотни детей, перенесенных сюда машинами, автобусами, велосипедами и скейтбордами, заходили в готическую пасть старинного здания старшей школы Линкольнвуда. Впереди на тротуаре Макс заметил знакомый логотип «Атаки титанов»