Зона Комфорта. Михаил Макаров
из припасенных:
– Где вас зацепило?
– Под Дмитровкой, – поморщился Баженов.
Очевидно, вспомнив, как укусила его пуля.
– А-а-а, – протянул я с учёным видом знатока.
Название мне ничего не сказало. По крайней мере, про большие сражения под указанным населенным пунктом я не читал.
– Жарко было? – я форсировал попытки растормошить прапорщика.
Баженов вместо ответа быстро взглянул на меня. Как-то по-другому, пытливо. Да нет, быть не может. Вопрос мой из области общих, геополитических пластов не сдвигает.
Он всё-таки ответил через десяток шагов, вопросом:
– А вас разве не там ранило?
– Меня-а-а? – переспросил я по общему правилу всех двоечников, надеющихся услышать подсказку.
Но цимес весь в том, что шепнуть из суфлёрской будки некому.
– Вы вчера сами сказали, – продолжал удивляться Баженов.
«Мама дорогая, ни хрена не помню, чего наплёл намедни!»
Я заставил себя как можно спокойней посмотреть прапорщику в глаза простым и нежным взором.
– Вы меня, очевидно, неправильно поняли, – принялся заметать следы, – или, скорее, я – вас. У меня голова вчера… не того.
Тут мы очень кстати вышли к водоему, и я мотивированно сменил тему. С театральностью взмахивая рукой, воскликнул:
– Какая красота!
Неширокая безымянная для нас речка петлей охватывала село, поддерживая, будто бандаж – вываливающуюся грыжу. Утро выдалось росистое, промытое до скрипа. День искренне обещал быть жарким. Тропинка, по которой мы двигались, в низинке зачавкала под ногами и на развилке вильнула влево. На сходнях две тётки усердно полоскали белье. Гора выстиранного, но не отжатого высилась в деревянном корыте.
– Место мое занято, – огорчился Баженов.
Прачки стояли в позициях весьма любопытных: на коленках, к речке передом, к нам – задом. Подолы были у них высоко подоткнуты, тонкий сырой ситчик откровенно облепил бедра – мощные, красивые.
Я вспомнил, что нижнего белья русским крестьянкам не полагалось и громко кашлянул, чтобы обратить на себя внимание. Я же не вуайерист, в конце концов.
Правая отреагировала первой. Поднялась, крутнулась, вспыхнула, оправила юбку – всё в один миг. Откинула со лба русую прядь, уперла в бок руку и спросила бойко, не без кокетства:
– Вы чегой-то, господа офицеры, как тихо подкрадываетесь?
– Никак испугались? – я ответил в тон, откровенно любуясь правильным округлым лицом, смышлеными тёмными глазами, чистой шеей, отсутствием косметики.
– Чего бояться белым днем да у себя дома? – грудь женщины ещё не успокоилась после работы. – Чай, вы не разбойники с большой дороги? Господа!
– Не говори-ка, – согласился я.
– Мы, между прочим, тут купаться намеревались! – Баженов не был настроен подбивать клинья к прачкам. – А вы взбаламутили!
Шустрая бабёнка не убоялась строгого прапорщика.
– Вашим же стираем, – без улыбки сказала. – Саженей сто вверх пройдите. Там сход