Шалопаи и волшебный перстень. Нюша По
лучше, – удовлетворённо кивнул Водяной. – Пусть пока постоят. А ты послушай, пигалица! Как там тебя?
– Василиса, – растерянно пробормотала Василиса, озираясь на застывших будто ледяные фигуры спутников. В голове роилась сотня мыслей одновременно и ни одной дельной.
– Хм… Василиса… А может, на что и сгодишься, – задумчиво удивлялся непонятно чему Водяной. – Да не вертись веретеном! У меня прялки не в чести. А наше родство ещё заслужить надо, и за тем, чтобы сказочность не растворять, я лично тут слежу, раз уж прочим дела нет.
– Какое родство? Да вы о чём, дядя? Вы, что ли, меня сватать за своего Шалаша драгоценного собрались? Очнитесь, мы ж ещё дети! И вообще, я, может, вон с Шумом тут, а Димка – просто проводник до русалок, – от страха, что её тайные мысли каким-то образом стали известны этому прозрачному, у Василисы утроилось нахальство и речь стала совсем как у Лёшки, с явными нотками бахвальства.
Водяной нахмурился ещё больше. Глаза его стали серыми, словно осенние грязные тучи.
– Говори, да не заговаривайся, Василиса! – пророкотал он далёким громом. – Что бы ни было, а уважения к старшим не теряй. Сегодня – дети, завтра – женихи с невестами. И Дмитрию из своих, из наших пара нужна. Так что даже и не думай! Прекращай эти шуры-муры, пока не поздно.
Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Василиса сжалась от накатившей тревоги, но тут внутри неё будто распрямилась невидимая пружина, и девочка вскинула голову:
– Ах вот как? Я, значит, по-вашему, волшебностью не вышла? А вот дедушка Леший меня похвалил и нашу дружбу тоже одобрил. Так что почему бы и нет? Кто это мне теперь запретит, вы, что ли?
В глазах Водяного теперь плескалась болотная тьма и гниль. Глянув на Василису и на мгновение задержав взгляд, он исчез, растекаясь по родной стихии. Миг – и зеркало пруда опять стало прозрачным и гладким. Но душа Василисы как ушла в пятки после сгоряча сказанных слов, так и не собиралась возвращаться: «Блин, да кто ж меня за язык-то тянул?»
Мальчишки всё ещё стояли позади, скованные волшебством. «Что мне теперь с ними делать? Не целовать же, в самом деле, тем более их вон двое…»
– А? Что тут…
– Куда делся Во́да?
Оба друга зашевелились одновременно. «Может, и хорошо, что он их заморозил. А то вообразили бы ещё невесть что…»
– Исчез, – сказала Василиса вслух и, разведя руками, покрутилась вокруг себя. – Нету. Зыркнул на меня болотами своими и просто слился с прудом. Ну что, к русалкам – купаться, пока тепло, или сразу домой? – она изо всех сил старалась придать голосу беззаботности, хотя тревога не отпускала.
– Чем зыркнул? – удивился Лёшка. – Какими болотами? Тут же вода прозрачная!
– А сказал чего на прощанье? – озабоченно ероша затылок, подал голос Димка.
– А ничего! – махнула рукой Василиса. – Глаза только похожими на болота сделал, говорю ж, и был таков. Вот чего можно добиться, если твёрдо стоять на своём! – закончила она торжествующе.
– С ума сошла? – Димка даже голос повысил. – Да он же в ярости!