Заявление на увольнение. Марина Вуд
сказать, что это зрелище не для слабонервных.
Я не удержалась, налила в стакан воды из графина и протянула девице: – Вот, выпей и успокойся.
– Спаси-и-бо. – Она дрожащими руками берет воду и делает несколько глотков.
– Почему ты плачешь? Что он тебе сделал? – Присаживаюсь перед ней на корточки и подсовываю бумажные салфетки. Она смачно высмаркивается и снова припадает губами к стакану.
– Он сказал, чтобы я ему отсосала, – всхлипывая, отвечает девушка и вытирает глаза, размазывая тушь ещё больше.
Говорят, что приличные женщины умеют смотреть матом, и, видимо, я одна из них. Стоило только видеть меня со стороны в тот момент.
– А ты? – спрашиваю я и успокаивающе глажу её по плечу.
– А я согласилась… – Блондинка ещё сильнее начинает завывать.
Он вообще с ума сошёл, что ли?
– И что? Он тебя как-то обидел? – Спрашивает у неё последняя из кандидаток на предложенную должность, всё ещё ожидавшая в приёмной. Да так, будто бы услышанное её никак не смутило.
– Нет, – отрицательно мотает головой девица. – Он сказал, что я свободна и чтобы вошла следующая. – Сказав это, блондинка начинает рыдать с новой силой.
Я дожидаюсь, пока девушка покинет приёмную и решаюсь на разговор с шефом. Потому что с такими темпами мне придётся просидеть здесь не одну неделю. А это меня совершенно не радует. Вообще. Если сейчас такое поведение спустить на тормозах, то в будущем может кто-то действительно пострадать от домогательств этого придурка. В том числе пострадает и компания, в которой работают нормальные люди и которым нужна зарплата. Поэтому следующей, вместо холёной девицы, пятки которой только и видели, в его кабинет захожу я.
– Как зовут? – Этот индюк даже голову не оборачивает. Гад!
– Как это понимать? – Я подхожу прямо к его столу.
– Что именно? – Его величество соблаговоляет развернуться и удивлённо приподнимает бровь. Смотрит как ни в чём не бывало.
– Может, ты мне тоже прикажешь отсосать тебе? – Я с грохотом бросаю свой блокнот на стол.
– Может, и прикажу, – отвечает он с ехидной улыбкой и прячет руки в карманы. – Если ты этого хочешь.
Огибаю стол и подхожу к нему максимально близко. Кто-то скажет, что я вообще страх потеряла. И, наверное, будет прав. Потому что он меня конкретно взбесил.
– Совсем больной?! – вспыхиваю я, затем наставляю указательный палец в его широкую грудь и зло выплёвываю прямо в лицо: – Твой отец годами зарабатывал репутацию для этой организации, а ты её реально просираешь! Сегодня, ещё до вечера, половина города будет знать, что сын Тимирязева Петра Алексеевича – извращенец и пристаёт к подчинённым с грязными предложениями. К нам под дулом пистолета никто работать не пойдёт. Ты это понимаешь? – Последние слова я почти кричу.
– Пойдут. – Он с силой берет меня за запястье и отшвыривает мою руку в сторону.
Честно признаюсь, на долю секунды мне показалось, что он меня сейчас ударит. Но я продолжаю