Жуга. Осенний лис. Дмитрий Скирюк
а? Вот и славно, за мной не залежится. А сейчас, такого дела ради надо бы того… пропустить по кружечке. Пошли-ка в дом, друг Жугуц, отпразднуем!
Жуга поднял голову.
– Жуга.
– Что? – обернулся Вацлав.
– Меня зовут Жуга, – хрипло сказал травник и, повернувшись, зашагал вниз по улице.
Збых проснулся ближе к вечеру и долго лежал без движения, глядя, как трудится в тёмном углу под потолком паук над своей сетью. Рваной шелухой опадали остатки странных, непонятных снов. Шум в голове прошёл, и лишь слабость, противная и доселе кузнецу совершенно не знакомая, мешала нормально думать и двигаться.
Хлопнула дверь. Вошёл Жуга, отряхивая снег.
– Давно проснулся? – Он скинул полушубок и подошёл, протягивая к печке красные с мороза ладони.
– Только что. – Збых приподнялся и сел. Голова закружилась.
– Есть хочешь?
– Пожалуй…
Жуга слазил в печь, вытащил чугунок с похлёбкой. Разлил в две тарелки, отрезал хлеба.
Рассеянно черпая перепрелый суп, Збых едва одолел половину и отодвинул миску. Жуга вообще к еде не притронулся. Мрачный и взъерошенный, он сидел, задумчиво подперев голову рукой, и молча ковырялся ложкой в густом вареве. Покосился на Збыха.
– Ты как?
Кузнец прислушался к себе.
– Да вроде ничего…
– Голова не болит?
– Нет… Только вот слабый я какой-то.
– Это пройдёт.
Некоторое время оба молчали. Збых поправил подушку и снова лёг. Посмотрел в угол. Паук закончил свою работу и теперь скорчился чёрной точкой в центре паутины. Кузнец усмехнулся.
– Четыре буквы, – сказал он.
Жуга поднял голову:
– Что?
– Я говорю: четыре буквы. Па-ук – четыре буквы.
– Какой ещё паук?
– Да вон, в углу.
Жуга посмотрел туда.
– И что?
Кузнец пожал плечами и снова усмехнулся:
– Чудно… Грамоты не знаю, и вдруг буквы. С чего бы это, а? – Он помолчал. Поднял голову. – Слышь, Жуга…
– Что?
– Вчера ночью, в церкви… Это в самом деле было? Или мне приснилось?
Жуга вздохнул и потряс головой.
– Дорого бы я дал, чтобы всё это оказалось сном, – хмуро ска- зал он.
– И всё-таки, что ты натворил?
– Долго рассказывать.
– Нет уж, друг, начал – так договаривай. А иначе и начинать не стоило. Всё равно спешить некуда.
Жуга поскрёб в затылке.
– Правда твоя, – признал он. – Ну, слушай.
Рассказ и в самом деле был долог. Обхватив колени, Збых молча выслушал, как двое путников заночевали в лесу и как под утро проснулся только один.
– Понимаешь, – сбивчиво объяснял Жуга, с трудом подбирая слова, – что-то тут не так. Будто ему… помогли умереть, что ли. Вот я и решил дознаться.
Збых задумчиво потёр небритый подбородок и поморщился, когда заскорузлый ремешок оцарапал щёку.
– А в церкви что было?
– Девять дней ещё не прошло, – хмуро сказал Жуга, – его душа покамест рядом обретается. Я