Дыхание снега и пепла. Диана Гэблдон
ко мне, я смогу посмотреть сюда и увидеть историю болезни. Чтобы можно было сравнить, понимаешь?
Она с энтузиазмом кивнула.
– Да, понимаю. Тогда вы будете знать, стало им лучше или хуже. А еще зачем?
– Ну, самая главная причина, – протянула я, подыскивая верные слова, – это сохранить мой опыт для другого доктора – для того, кто придет после меня, – так, чтобы он мог прочитать записи и узнать, как я делала то или другое. Журнал поможет сделать то, чего он прежде сам не делал, или подскажет, как сделать это лучше.
Она восторженно приоткрыла рот.
– Оо! Вы хотите сказать, что кто-нибудь может учиться по этому? – Она аккуратно провела пальцем по странице. – Научиться тому, что вы делаете? И даже не нужно быть доктором?
– Ну, лучше всего, чтобы у тебя был учитель, – сказала я, довольная ее пытливостью. – Есть вещи, которым нельзя научиться по книгам. Но если нет никого, кто мог бы помочь… – Я посмотрела в окно на буйное море зелени, укрывающее склоны гор. – Тогда это лучше, чем ничего, – заключила я.
– А как вы научились? – с любопытством спросила она. – По этой книге? В ней писал кто-то еще, кроме вас. Чья это рука?
Я должна была догадаться, что она спросит. Однако мне не приходило в голову, что Мальва Кристи окажется такой сообразительной.
– О… Ну, я училась по многим книгам, – сказала я. – И у других докторов.
– Других докторов, – эхом отозвалась она, глядя на меня с восхищением. – Значит, вы называете себя доктором? Я не знала, что женщины могут быть докторами.
По той простой причине, что пока ни одна женщина не называла себя врачом или хирургом. Да никто бы и не принял женщину, назовись она так.
Я кашлянула.
– Ну… Это просто название, только и всего. Многие люди говорят просто знахарка или колдунья. Или ban-lighiche, – добавила я. – Но это, в сущности, одно и то же. Важно лишь то, знаешь ли ты, как им помочь.
– Бан… – торжественно попыталась она повторить незнакомое слово. – Я такого раньше не слышала.
– Это по-гэльски. Язык горцев, знаешь? Это значит что-то вроде «женщина-целитель».
– О, по-гэльски. – На ее лице появилось выражение легкого пренебрежения: я догадывалась, что она переняла отцовский взгляд на древний язык горцев. Судя по всему, она разглядела во мне что-то такое, что заставило ее тут же стереть с лица всякую брезгливость, Мальва торопливо склонилась над книгой. – А кто делал другие записи?
– Мужчина, которого звали Дэниел Роулингс. – Я расправила помятую страницу с всегдашней нежностью по отношению к моему предшественнику. – Он был доктором из Вирджинии.
– Он? – Она удивленно взглянула на меня. – Тот самый, что похоронен на кладбище на горе?
– Ах… да, это он. – История о том, как он оказался тут, не была предназначена для ушей мисс Кристи. Я посмотрела в окно, оценивая яркость дневного света. – Наверное, твой отец скоро захочет поужинать?
– О! – Она выпрямилась